Останься моей. Виолетта Роман

и, подставив его под днище машины, начинает ее поднимать.

      – Кончено, тяжелый, – смеется, глядя на Даньку. – Но ведь не мамке его таскать, придется тебе напрячься. Согласен?

      Сын кивает.

      – А можно мне попробовать? – он тычет пальцем в домкрат. – Нужно учиться, а то мало ли что… и мамке не смог помочь.

      Даня выглядит расстроенным. Брюнет замирает удивленно. Убрав ногу с домкрата, подзывает к себе Даню.

      – Вот сюда нужно встать, а дальше дело техники. Давишь ногой, пока машина не поднимется.

      Сын тут же принимается за дело. Делает все в точности, как сказал мужчина. Но видно, что ему это дается с большим трудом. Брюнет придерживает его за талию и помогает давить на рычаг.

      – Это не опасно? Он может удариться, – я неуверенно делаю шаг вперед, внутренне опасаясь грубости со стороны мужчины. Давид всегда злится, когда я волнуюсь о Даньке.

      Брюнет поднимает на меня глаза. В них столько теплоты, что мне становится совестно за свою грубость.

      – Не переживай, мама. Малец справляется отлично.

      Когда они заканчивают с домкратом, мужчина снимает колесо и ставит вместо него запаску. А потом они с Данькой закручивают болты.

      Когда все готово брюнет убирает пробитое колесо в багажник. Он проходит мимо меня.

      – Не забудь отдать в шиномонтажку. Запаска всегда должна быть при себе.

      Я настолько растеряна, что не нахожусь с ответом. Просто киваю.

      Он смотрит на меня так проникновенно, что на мгновение мне становится нечем дышать. Брюнет думает о том же. Он в смятении. Хочет что-то сказать мне, но его перебивает Даня, только что подошедший к нам. Он дергает брюнета за рукав. Мужчина опускает на него удивленные глаза.

      – Меня Даней звать, – сын протягивает ему руку.

      С губ брюнета слетает смешок.

      – Исай, – пожимает Данькину в ответ.

      Даня запрокидывает голову, чтобы разглядеть его лицо. Поправляет шапку, сползающую ему на глаза.

      – Спасибо, что помогли. А то мама так и не смогла папе дозвониться.

      Исай… имя то какое… особенное.

      Он кивает в ответ, возвращая ко мне взгляд. После упоминания Давида я словно с небес на землю спускаюсь.

      – Дань, идем, – тяну сына в сторону машины.

      – До свидания, дядя Исай!

      Исай улыбается, а я усаживаю Даньку на сидение и закрываю дверь.

      Застываю в нерешительности. Не знаю, что должна сказать, а что хочу. Понимаю, что нужно закончить все как есть. В его прищуренные от ветра глаза смотрю и читаю в них растерянность. Разочаровался, узнав о ребенке? Что ж, это к лучшему.

      Кивнув в знак прощания, направляюсь к машине. На этот раз он решает не оставлять последнее слово за собой. Когда я сажусь за руль, то вижу, в зеркале заднего вида, как он забирается в свое авто.

      – Мам, ты знаешь его?

      – Да, это мой давний знакомый. Поехали, домой.

      Мне не по себе. Узнай Даня, кто этот мужчина, вряд ли улыбался бы ему так радушно. Да и вообще, мне кажется это неправильным – знакомить сына с брюнетом.

      В любом случае,