Мертвый час. Валерий Введенский

часа вышел оттуда в обнимку со Студеным. Оба еле держались на ногах, попеременно падали и поднимали друг друга, однако, хоть и медленно, двигались вдоль Лиговского канала в сторону Кузнечной. Когда туда свернули, Крутилин скомандовал:

      – Брать.

      Варнак был столь пьян, что сопротивления не оказал.

      Яблочков же наутро попросил у Крутилина в долг червонец. Угощая нищих, спустил остаток жалованья – осторожный варнак долго не показывался, однако, узнав, что в чистой половине всех угощает новенький, не выдержал и спустился. Быстро его напоив, Яблочков предложил Студеному пойти на «верное» дело – ограбить ювелирный магазин на Коломенской, где сторожем служит его кум. Забыв во хмелю осторожность, Студеный покорно поплелся за Арсением Ивановичем.

      – Спасибо за комплимент, Иван Дмитриевич, – улыбнулся Яблочков.

      – Комплименты я дамам высказываю. А подчиненным – оценки. В трактире проявил себя орлом. Того же жду и в этом деле.

      – Рад стараться, – по-военному щелкнул каблуками Яблочков.

      – Отыщи обер-кондуктора курьерского поезда. Надо выяснить, уезжала ли Красовская из Петербурга?

      – Слушаюсь.

      – Телеграмму в Москву отбей, пусть Варфоломееву поскорей этапируют! И вещи Красовской пусть перешлют. Вдруг письма какие найдутся? Надо же выяснить, с кем роман крутила.

      Яблочков снова сказал:

      – Слушаюсь.

      – Распоряжения запомнил? – спросил Крутилин.

      – Так точно.

      – Иди исполняй. А ко мне дворника пусть приведут. Что не ясно?

      – В Нижний кого отправить?

      – Фрелих пущай прокатится.

      Глава первая

      Княгиня Тарусова приступила к расследованию убийства Красовской гораздо раньше сыскной полиции. Но сперва знать не знала ни про актрису, ни про ее смерть…

      В субботу восьмого августа выдался прелестнейший вечерок. Такие в «карикатурах южных зим» большая редкость. Это в благословенном Средиземноморье воздух, накалившись за день, и после захода светила не теряет приятной теплоты, хоть купайся в нем. В родных же широтах все наоборот: продрогнув за ночь, природа и сама не успевает согреться за несколько часов дневного тепла.

      Однако в ту памятную субботу погодка задалась, и князь Тарусов, экс-профессор Петербургского университета, а ныне присяжный поверенный, решил провести вечер с компанией друзей в веселом заведении на Черной речке. Последний раз подойдя к зеркалу, он отряхнул невидимые пылинки со смокинга, приладил в бутоньерку розу и черепаховой расческой поправил пробор, напевая: «Пора! Пора! Туда, где призывно зовут голоса…»

      Фривольным куплетам неожиданно саккомпанировал дверной колокольчик.

      Кого это нелегкая принесла? Входная дверь скрипнула:

      – Добрый вечер! – услышал князь басок камердинера.

      Однако вместо «как прикажете доложить?» Тертий чуть слышно сообщил посетителю, что Дмитрий Данилович в кабинете.

      Кто-то из своих. Неужели Лешич за ним заехал? Как это мило…

      Дверь в кабинет отворилась:

      – Дорогой,