Когда поцелуя мало. Лиз Филдинг

годов, но я думаю, ей около тридцати.

      «Это моя любимая льняная рубашка, и мне двадцать девять!»

      – Да, я не буду ее перемещать. – Он назвал адрес. – Скажите, чтобы подъехали к задней части дома, далее по тропинке через лес к лодочному сараю.

      Объяснив диспетчеру, как их найти, он снял свитер и аккуратно подложил ей под голову.

      – Они скоро будут здесь.

      Его рука на мгновение задержалась на ее плече, но прежде чем она смогла набрать в грудь воздуха, чтобы поблагодарить его, он встал и пошел прочь. Каждый шаг вызывал минутную мучительную дрожь, казалось, пронзавшую каждую клеточку.

      Пошел ли он встречать машину скорой помощи? Укажет на место, где она лежит, а сам вернется к своим делам? Ей пришлось крепко сжать губы, чтобы не поддаться искушению окликнуть его, умолять остаться с ней, пока не приедут парамедики.

      «Двадцать минут», – сказала она себе.

      «Скорой помощи» потребуется двадцать минут, чтобы прибыть из Мейбриджа. Нужно сосредоточиться на том, чтобы расслабить мышцы и дышать сквозь боль.

      Она постаралась сконцентрироваться на запахе его свитера. Что это за аромат? Может быть, сандаловое дерево?

      Попытка определить неуловимый запах прервалась отвратительным визгливым звуком. Мышцы, которые она с трудом расслабляла, немедленно напряглись, и ее пронзила боль.

      – М-м-м…

      – Держись, я сейчас вернусь.

      Она замерла, едва дыша, пока не утихла боль, и очень осторожно посмотрела в ту сторону, откуда раздался его голос.

      Люсьена Грея нигде не было видно, однако дверь лодочного домика, висевшая на ржавых петлях, была открыта.

      – Сейчас не самый подходящий момент для осмотра достопримечательностей, – пробормотала она, и, ощущая липкость и головокружение, закрыла глаза, а когда открыла, он стоял на коленях рядом с ней, положив руку ей на лоб.

      – Выглядишь ужасно. Ты потеряла сознание?

      – У меня упало кровяное давление.

      – Ты упала в обморок.

      – Умник, – буркнула она, и, заметив, что он держит в руке молоток, добавила: – Собираешься меня прикончить?

      – Не искушай, – хмыкнул он и убрал руку с ее лба. – Ты заставила меня немного забеспокоиться. – И он переключил внимание на доски, в тисках которых застряла ее нога.

      – Сожалею об этом, просто у меня сегодня несколько неудачное утро.

      – И тут тебе некого винить, кроме самой себя. Вроде ты обещала, что больше меня не побеспокоишь.

      – Я не беспокою!

      – Ты это серьезно?

      – Да. Нет… То есть я шла в деревню.

      – Деревня в противоположном направлении.

      – Через этот лес проходит общественная тропинка. И я хотела оставить на заднем крыльце твоего дома горшочек с медом и немного клубники. Как вдруг заметила, в каком состоянии лодочный домик.

      – А почему тебя это волнует?

      – Такая я вот беспокойная, – выдавила она сквозь зубы, стиснутые от боли.

      – Ты вторглась на чужую территорию. И причинила еще больший ущерб.

      – Ой,