Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах. Андрей Посняков

сухо кивнул гость. – С восходом солнца… нет, еще до восхода… отправишь часть дружины… эээ… куда – спросишь у Лютши, он лучше объяснит.

      – Сколько воинов отправить? – деловито поинтересовался Лейв.

      – А сколько их всего осталось?

      – Шесть десятков и один.

      Друид помолчал:

      – Думаю, десятка два вполне хватит. Пусть убьют всех, кого встретят, да не забудут принести головы.

      – Принесут, мой друид. Не изволь сомневаться.

      – Растут ли в округе дубы?

      – Есть. Я покажу днем.

      – Нет, – друид покачал головой, – сейчас. Только сейчас. Иль боишься заблудиться?

      Лейв Копытная Лужа потупился. Варг зыркнул на него:

      – Там, у частокола, возьмешь в траве мешок.

      Кивнув, Лейв отошел в сторону и тут же появился с мешком, поморщился:

      – Ух, и воняет же!

      – То запах крови и смерти, – неожиданно улыбнулся друид. – Он возбуждает меня, как никакой другой. Идем же!

      Пройдя лесом, они обогнули небольшое озеро, перешли вброд узкий холодный ручей и поднялись на невысокий холм, поросший молодыми дубками.

      – Хорошо, – оценил Варг. – Вытащи из мешка голову и сердце… Это будет первая жертва. Первая жертва в новом капище, ибо, я смотрю, ты и не помыслил давно устроить таковое.

      Лейв задрожал, словно лист на ветру, быстро исполнил приказание: воткнул в землю заостренный кол и насадил на него сердце и голову несчастного Проксы. Затем, одновременно с хозяином, упал на колени.

      – О Кром Кройх! – возопил друид.

      Два десятка воинов Лейва вышли в поход утром, еще до восхода. Впереди, как всегда, быстро шагал проводник Лютша, за ним – рыжебородый приземистый Лепсяй, поставленный во главе похода, дальше шли два берсерка – воины-медведи Блекса и Йорм – потом уж и все остальные. Шли весело, не обращая внимания на комаров и мошек, предвкушали поживу, ну и, как-никак, развлечение.

      – Лютша, а есть у них серебришко-то? – спрашивал по пути Лепсяй.

      Лютша оборачивался, пожимал плечами:

      – А я-то почем знаю?

      – А девки? – не отставал рыжебородый. – Девки есть у них?

      – Одна есть вроде.

      – Одна? – Лепсяй вдруг захохотал. – Слышали, вой? Чур, я первый!

      Пройдя меж болотами, к обеду вышли к порожистой Явосьме, перешли вброд, по каменьям, устроили передых у озера, напились, подкрепились лепешками и вяленым мясом. Дальше пошли вдоль реки, берегом, поторапливались – до темноты успеть бы к Паше-реке выйти.

      Успели! Впереди, за холмом, заголубела речка. Воины заулыбались – быстро пришли, теперь бы еще сыскать тех, ради кого сюда и тащились.

      – Сыщем, – усмехнулся Лютша. – Лодок у них кет, на плотах вверх по течению несподручно, значит, идут вдоль реки, волока иль брода никак не минуют. Там их и подождем. Только осторожней – места вокруг начинаются людные. Вели, Лепсяй-воин, помолчать всем. Не смеялись чтоб, да оружьем на ходу не звенели.

      – Не учи, – обиделся Лепсяй. – О том вой и так знают. Эй, ребята! Кто вякнет теперь – душу выну.

      Обойдя несколько селений,