Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах. Андрей Посняков

оказалась ладная – красивая, проворная, стройная и – видно, что сильная. Отрок невольно залюбовался ею. Под меховыми штанами девицы оказались вторые, из тонкого зеленоватого полотна. Из того же материала была и длинная мужская рубаха, украшенная по подолу и рукавам вышивкой в виде солнца и тех же ромбиков. Тонкие запястья украшали серебряные браслеты. Девчонка осторожно прошлась босыми ногами по полу, уселась на лавку рядом с Дивьяном, взглянула глазищами синими:

      – Ну, что? Давай зайца жарить?

      – Развяжи сначала, – хмуро буркнул отрок и тут же спросил: – А тебе зачем Конди?

      – Да так… – Девушка вдруг вздохнула, да так тяжко, что, казалось, гнетет ее какая-то мука. – В род его попроситься хочу. Вячко-весянин сказал – примет Конди.

      – В род? В наш… – Дивьян прикусил от удивления язык. В самом деле? И если б не случившееся несчастье, то появилась бы в его роду этакая краса? Но… зачем ей это?

      – Не хочу в Ладоге, – словно услышав его мысли, отозвалась девчонка. – Горько мне там… А ты… ты не спрашивай меня больше про Ладогу, хорошо?

      Дивьян кивнул и неожиданно рассмеялся:

      – Так развяжешь?

      – Развяжу, – кивнула девица. – Только… поклянись начала, что ничего худого супротив меня не замыслишь!

      – Клянусь. Клянусь озерными духами, девицами речными, хозяином леса, солнцем и звездами, не замыслю супротив тебя худого, не сделаю.

      Дивьян с удовольствием потер затекшие запястья. Поднял глаза:

      – Давай зайца свежевать. Умеешь?

      – Спрашиваешь. – Девчонка насмешливо фыркнула. – Как тебя кличут-то, чудо?

      – Дивьяном.

      – А я – Ладислава из Ладоги. А ты зачем шкуру так снимаешь?

      – Не учи… – Отрок обиженно засопел, и Ладислава махнула рукой – делай как знаешь.

      Освежевав зайца, Дивьян насадил тушку на оструганную девушкой палку, поворошил веткой угли… Задымились валявшиеся на полу толстые рукавицы.

      – Дянки-то подбери, дева! Сгорят.

      – Дянки? – Ладислава засмеялась. – Не дянки, а рукавицы, чудище ты лесное. А я-то думала, ты по-нашему хорошо умеешь.

      – А я что – плохо? – обиделся отрок. – Так ты учи, у старого Конди по-вашему не оченно-то много людей баяло.

      – У старого Конди? – Девушка радостно хлопнула в ладоши. – Так ты его знаешь? Я почему-то так и подумала… Меня проведешь? Покажешь дорогу? А ты сам, случайно, не из его рода? А сколько там всего людей? А…

      Дивьян зажал уши руками.

      – Помолчи, дева, – застонал он. – Да, да, да! Я – из рода Конди. Это ты хотела вызнать? Так знай! Только вот… родичей у меня теперь нет…

      По румяным от пламени щекам отрока потекли слезы.

      – Почему – нет? – удивленно переспросила Ладислава. – А где же они? И почему ты плачешь?

      – Нет – потому что убили их третьего дня, – пряча лицо в ладони, глухо отозвался Дивьян. – Всех. Даже сестер. Даже… даже малых не пожалели, головы им…

      Отрок зарыдал.

      – Ну… ну… не плачь, что ты… –