Слепая зона. Наталья Ильина

будет.

      – Да не уйдет она никуда. Неуемная. Ей разрешили тут остаться, – выдала меня медсестра.

      Мы проговорили до позднего вечера. Вспоминали детство, юность, свои проделки, друзей и врагов. Потом его речь замедлилась, и я продолжила говорить одна, даже тогда, когда поняла, что Гарька заснул. Приходила медсестра, что-то меняла в капельнице, а потом все стихло. Я клевала носом в кресле, когда это произошло – в палате стало слишком тихо. Так тихо, что я услышала, как лихорадочно забилось в испуге мое сердце. Только одно сердце. Значит, вот как это бывает? Надо звать персонал…

      Воздух загустел. Волной пошел вниз, к кровати, ко мне, склонившейся над Гариком. Льдом дохнуло на спину, на согнутые в локтях руки. Я вздрогнула, раскинула их в стороны, как крылья, накрывая его – что ж ты здоровый-то такой! – собой. Не отдам! Нечто билось в меня, ввинчивалось, пытаясь протечь через живую преграду моего тела. Я зажмурилась изо всех сил, представляя себя почему-то брезентовой плащ-палаткой, под которой мы прятались однажды от дождя. Грубой, но прочной палаткой, под которую не пробиться никакому злу… Я не чувствовала его злости или чего-то такого. Оно отступало и методично бросалось на меня снова и снова, а я снова и снова мысленно кричала огненное «Нет!», и оно шарахалось прочь… В какой момент его попытки ослабли? Оно словно истощилось, уменьшилось в размерах. Движения вязких воздушных волн в сгустившемся воздухе уже не были такими явными и таяли с каждой попыткой прорыва… А потом оно просто исчезло. Как и в прошлый раз – хоп! И я осталась в палате одна. Я и мертвый Гарька, у которого я не позволила что-то отнять… Еле передвигая ноги, я выползла в коридор.

      – Сюда! Пожалуйста! – голос мне не повиновался.

      Хотелось кричать, а получился какой-то сдавленный писк. Но меня услышали.

      – Боже мой! Что с вами? Что?

      – Он не дышит… Кажется.

      Медсестра протиснулась в палату мимо меня.

      – Да. Отмучился, прими Господь его душу. Улыбается. Хорошо ушел, легко.

      Я прислонилась спиной к косяку, футболка и джемпер прилипли к телу, по лицу текло. Что это было – пот или слезы, я не знала.

      «Ушел».

      Да, действительно. Гарика здесь больше не было, я снова его обманула… Молча повернувшись, я вышла в коридор.

      Я прислонилась затылком к стене и достала телефон.

      «Семь часов ноль одна минута», – резко протарахтел он лишенным эмоций механическим голосом.

      Слабенькое эхо отразилось от стен в пустом холле первого этажа, но мне было все равно. Отупение и безразличие накрыли меня липкой паутиной, сковывая движения и мысли.

      – Набор номера: Максим Сергеевич, – тихо, но внятно произнесла я.

      Почему он? Почему не Павел, не мама, в конце концов? Не знаю.

      – Слушаю, – голос был раздраженный, но не сонный.

      – Это Светлана. Чиримова. Помните?

      – Да, Светлана, что случилось?

      – Вы можете меня забрать и отвезти домой?

      В нелепости просьбы я отчета себе не отдавала.

      – Откуда? Где вы сейчас? – явно встревожился он.

      – Ольгино. Хоспис. Главный