Слепая зона. Наталья Ильина

вы успели заметить под дулом пистолета, пока вас рвало от страха? – поинтересовался капитан, прекратив записывать.

      – Это не все. Запах. Очень необычный, густой, похожий на какую-то химию, но не ядовитый… Незнакомый запах, мне не с чем его сравнить. Он так плотно к нему прилип, что показался мне очень сильным. Точно так же пах и тот человек, за которым гнался убийца.

      – Потрясающе, – капитан говорил искренне. – Вы смогли бы опознать убийцу?

      – По голосу – точно. И по запаху. Такое быстро не смыть.

      – Хорошо. Но я должен убедиться, что вашим наблюдениям можно доверять, уж не обижайтесь. Что вы можете сказать обо мне, например?

      Я снова как бы посмотрела ему в лицо. Однако! Но ведь сам напросился?

      – Вам немногим больше тридцати, но выглядите старше. Особенно когда не успеваете побриться. Жены нет, но скорее всего была и сбежала. Живете один. Много курите, в основном в машине и дома. Много кофе и иногда – алкоголь. Работу свою любите и ненавидите, но не гордитесь ей. В кабинете сидеть – не ваше, поэтому следующее звание вам не светит. Вам должен был позвонить кто-то важный, но вы выключили телефон, чтобы не сбивать меня. А еще вы бы с удовольствием покурили уже раз пять. Можете сделать это на балконе.

      Он присвистнул, как мальчишка. Постучал ручкой по разложенным на столе бумагам, в которых записал все, что я рассказала о стрелке.

      – Где у вас балкон?

      Можно подумать, он мог не заметить его в соседней комнате, проходя мимо! Поднялись из-за стола мы одновременно.

      – Знаете, Светлана Петровна, – начал капитан, жадно втянув в себя дым недорогой сигареты.

      – Можно просто Светлана.

      – Согласен. Вы меня так изучили, словно мы сто лет знакомы. А глядя на вас, и не подумаешь, что вы ничего не видите. Совсем ничего?

      – Ага, – кивнула я, прижимаясь спиной к нагретой весенним солнцем стене. – Я – тотал, абсолютно слепая. Так я угадала?

      – Ну… – Он выдохнул изрядную порцию дыма, стараясь, чтобы ветер относил его в сторону от меня. – Практически. Но вот про звание – было досадно. Хотя вы оказались правы и тут. А откуда узнали про звонок?

      – Это совсем просто, Максим Сергеевич. Когда вы не пытались нащупать в кармане пачку сигарет, вы прикасались к другому карману, с телефоном. А звонок я слышу, даже если вы снизили его громкость до нуля. Он звонил четыре раза. Может, вам стоит ответить? Я подожду в комнате.

      – А, – взмахнул он рукой, то ли отгоняя дым, то ли отмахиваясь от моего предложения, – перезвоню позже. Что вы делали в том кафе?

      – То же, что и всегда – пила кофе. С рогаликом. Я часто туда захожу… Заходила.

      Вот тут оно меня и догнало. Ощущение необратимости произошедшего. Болезненно четкое понимание того, что жизнь никогда не станет прежней. Что я вряд ли захочу возвращаться с прогулок этой дорогой снова, что никогда не услышу бодрого: «Привет, Светик!» – от Дениса и ни за какие коврижки не зайду снова в «Уют». По телу побежали мурашки. Я скрестила руки на груди и ссутулилась, опустив плечи. Это