Как рождается русский человек. Анна Садовина

крики, но не дошёл до спальни и свалился в гостиной на диване. С телефоном в руках его жена вернулась на кухню и впрямь закричала:

      – Что же ты раньше мне не сказал! Что мне теперь Никите Ивановичу спустя два дня звонить?

      – Негоже так ссорится в петров пост, – осторожно проговорила тётя Таня, качая головой.

      – А нам что? – усталая женщина ополоснула горло стаканом воды, – Нам не до Бога, у нас своих проблем хватает.

      Она бросилась в комнату к спящему мужу и принялась его будить, упрашивать, чтобы встал и пошёл извиняться да просить перед начальством. Проворная тётя Таня направилась за ней, чтобы ту успокоить. Молча наблюдавший за всем дядя Боря, уже сам изрядно выпивший, остался и завёл разговор с Алисой, также с печальной немотой смотревшей на происходящее.

      – Что ты такая грустная сидишь? – начал разговор он, заглядываясь не её лицо. – Говорят, что улыбка красит человека, слышала о таком? Тебе бы улыбаться побольше – ещё краше станешь!

      Он попытался встать, подошёл к ней сзади и начал перебирать её волосы, приговаривая:

      – Какие они у тебя длинные! Смотри-ка, можно тебе различные причёски делать, косы плести. Вот такие! Длинные, длинные косы тебе заплетём! Хочешь, заплету?

      – Ладно, потом, – отвечала Алиса.

      – Что потом? Не хочешь? Ну, хочешь? – проговаривал он пьяным голосом.

      – Потом.

      – Ты же у меня любимая дочка моей сестры. Правильно? Кто? Племянница! Дай, я тебя обниму!

      Только спустя один час уставшая Надежда Дмитриевна стояла на кухне и мылила загрязненную посуду, которую Алиса вытирала, выслушивая причитания и ругань своей матери. К этому времени дядя Боря с тётей Таней успели уехать, подняв заснувшего Горбунова с пола, куда его свалила в попытке разбудить жена. Ещё через некоторое время в этой квартире воцарилась тишина от того, что, проживавшие в ней, уже спали в отдельных комнатах, изрядно уставшие от прошедшего дня.

      На следующий день телефон зазвенел с самого раннего утра и разбудил недовольного Макса. У того изрядно болела голова, но он сделал усилие и поднял трубку.

      Звонила его мать. Она пожелала ему доброго утра, которое Гордеев таковым не считал, и напомнила о том, о чем он уже успел благополучно забыть.

      – Конечно, не забыл, – отвечал он, – Да, приду.

      Поводом для своевременного пробуждения служило напоминание матери о данном им обещании – навестить их с бабушкой. Именно на этот день выпал её нечастый выходной, в который та захотела увидеть сына. После долгих утренних сборов и оживляющей минеральной воды Гордеев вышел из дома совершенно посвежевший. Мать с бабушкой жили в двадцати минутах езды от его дома. Спустя это недолгое время он уже стоял в небольшой прихожей и принимал объятия от своей радостной матери и бабушки.

      – Долго же мы тебя ждали, – произнесла Людмила Васильевна в то время, как стрелки на часах отсчитывали девятый час утра, – Проходи, голодный, наверное.

      На столе уже ожидали аппетитные, только что приготовленные блины и необычайно вкусно пахли, распространяя