#торшерная_терапия 2. Человек на острие желания. Коллектив авторов

у меня стали непредсказуемые. Только начинаешь встречаться, а они помирают по очереди.

      Люба попробовала натянуть перчатки. Коробка полетела на пол, а руки очутились в нежных и плотных объятиях дорогой кожи. Пальцы у Любы были коротенькие, и перчатки ей оказались велики. Не беда, можно укоротить. Это французские дамские перчатки, пусть и старинные, зато дорогие.

      Она нагнулась за коробкой, чтобы положить всё обратно в шкаф. Коробка развалилась. Из-под атласной подложки выглянул плотный конверт Люба немедленно проверила содержимое. В конверте были деньги. Люба тут же пересчитала – тысяча долларов. Двадцать бумажек по пятьдесят «зелёных». «Любочке на свадьбу» – гласила надпись.

      Люба заплакала. Ей стало жалко тётку с её перчатками и этим конвертом, жалко свою нелепую жизнь.

      – А кто мне говорил, что лучше быть одной, чем вместе с кем попало? А сама на свадьбу копила! – укорила Люба портрет. Но тётка в ответ только хитро смотрела накрашенными глазами и улыбалась.

      Любе вдруг стало нестерпимо жарко. Вернув коробку с перчатками на дно шуфлядки, она сняла пальто и разулась. Нужно было срочно с кем-нибудь поделиться. Неожиданные и чудесно обретённые деньги давили, возбуждение распирало изнутри, требовало соучастия.

      На плите пыхтел чайник. В большой кружке болтался хвостик чайного пакета в ожидании кипятка. Любаша не знала, что ей делать. С одной стороны, свадьбы никакой не предвидится, с другой – есть и другие статьи расходов, не менее важные.

      Люба решительно набрала номер сестры.

      – Да, – резко отозвалась Вера.

      – А мне тётя денег оставила, – тихо сказала Люба.

      – Какие ещё деньги и как оставила? Полгода прошло, если не больше.

      – Я в коробке нашла, – стала оправдываться Люба.

      – Я приеду, – прервала разговор сестра.

      Меньше чем через час они сидели на кухне. Вера изучала коробку и конверт, перчатки лежали рядом.

      – Может, они фальшивые? – небрежно спросила она.

      – Я не думаю. Мне кажется, тётя их долго собирала.

      – Ты не думай, ты проверь. – Вера сноровисто пересчитала купюры.

      Любаше вдруг стало тревожно. Она пожалела, что обо всем рассказала Вере. Протянув руку за конвертом, Люба вдруг поймала себя на мысли, что сестра не отдаст деньги. Как тогда, в детстве. Но конверт благополучно перекочевал в ладонь законной владелицы. Люба положила его в коробку, а коробку в шуфлядку.

      В дверь неожиданно позвонили. Люба пошла открывать. На пороге стоял, переминаясь, соседский Стасик.

      – Тёть Люб, вы опять потеряли! – сказал он ломающимся баском. – Ваши?

      Мальчишка протянул Любаше сырые скомканные перчатки из итальянской кожи «наппа».

      – Где ты их нашёл? – растерянно спросила Люба.

      – Возле почтовых ящиков! Берите! – Довольный Стасик развернулся и стал вприпрыжку спускаться по лестнице.

      – Спасибо большое, – пробормотала Люба. Она закрыла дверь и вернулась в комнату.

      – Ну,