Мир в твоём доме. Марина Васильевна Ледовская

в голове все сведения, которые хотела сообщить Вадиму, лишь бы ничего не забыть.

      – Потихоньку привыкает, но она всё равно отстранённая, часто молчит, проявляет эмоции лишь тогда, когда возится с Васькой. Ну и с Викторией она теплее и мягче, – откровенно рассказал Вадим.

      – Понятно, девочке трудно, всё другое – дом, люди, образ жизни. – Марья Ивановна покачала головой, вздохнула. – Вадим, будь с ней уж терпимее, ладно?

      – Да я что, – он пожал плечами, – меня и дома не бывает, с девчонками справляется Виктория. Ей лучше знать, что им надо.

      – Вот и хорошо, – одобрила Марья Ивановна, спохватилась, – так вот по поводу снимка в альбоме, – сделала паузу. Зорин поймал себя на мысли, что занервничал, сам не понял – почему. В голове промелькнуло, что, возможно, эта новость может быть судьбоносной. Хотя… он улыбнулся, просто Марья Ивановна умела заинтриговать, даже одним своим голосом. Честное слово – ведунья, если не ведьма. – На нём изображена сестра Галины.

      – Сестра? – переспросил Вадим.

      – Да, родная сестра, – подтвердила Марья Ивановна. – В Беляниново о ней смог рассказать мне только один человек – бабушка Сима, остальные ничего не знают.

      – Но как же так? – поразился Зорин. – Ведь если у Галины была родная сестра, то почему об этом почти никто не знает, кроме древней старушки? Не жила же она в позапрошлом веке!

      – Всё дело в том, что Снежана, а её так зовут, уехала из дома в шестнадцать лет и больше в Беляниново никогда не возвращалась, – сказала Марья Ивановна. – Там какая-то не совсем понятная история, баба Сима то ли забыла половину, то ли просто не знала. Но одно она помнит точно – Снежана хоть и считалась родной дочерью Панюковым, на самом деле была приёмной. А на все разговоры о старшей дочери мама Гали неизменно отвечала одно: уехала в город учиться, да ещё устроилась там работать. Потому и нет времени приехать. Письма? Конечно, пишет.

      – Подождите, – вставил слово Вадим, – вы сказали – её зовут Снежана, зовут, а не звали? Значит, она жива?

      – А вот этого я не знаю наверняка, но интуитивно чувствую, что вполне может быть. Дело в том, что, будучи беременной, Галя к кому-то всё ездила в Москву. И там оставалась то на неделю, а то и больше, хотя свою московскую квартиру продала давно. На вопросы матери по поводу своих отъездов отвечала, мол, к подруге. Однако Галя была такой по характеру, что ни к кому никогда не привязывалась и подругам предпочитала одиночество, – пояснила Марья Ивановна. – Хотя, всё может быть, училась же она в столице.

      – Может, – согласился Вадим, а сам задумался – что-то такое промелькнуло в голове, но сходу не вспомнилось.

      Всю оставшуюся дорогу до магазина, а потом и до дома Зорин думал о том, что ему сообщила Марья Ивановна, она рассказала ещё пару незначительных подробностей, в основном, о Гале, но ничего такого, чтобы прояснить ситуацию.

      Дома было весело: Виктория играла в прятки с девочками, Васька пряталась за шторой так, что торчали либо её ноги, либо плечо, а ещё она не выдерживала и начинала хохотать.