Отделы. Эдуард Дроссель

приходится соображать быстро и принимать решения в форсмажорных ситуациях. А вот у вас в отделе явная нехватка позитивного и прогрессивного мышления. Из чёртовой уймы возможных толкований и интерпретаций вы выбрали самую жуткую и поверили в неё как в святую догму. Из чего, собственно, следует, что ваш вариант единственно верный? Ты постоянно твердишь, что наши знания об имаго оставляют желать лучшего. Но раз так, значит и стопудовых доказательств перерождения человека в какую-то там «взрослую» форму у вас нет. Вы сами не следуете бритве Оккама. Всё ведь можно объяснить значительно проще. То, что вводит совокупляющейся паре четырёхмерный паразит имаго, скорее всего тоже присутствует в четвёртом измерении и потому не обнаруживается при медицинских обследованиях. Пока нет «травмы прозрения», люди не видят имаго и не заморачиваются из-за их присутствия во время секса.

      В то же время этот неизвестный пока субстрат настолько жёстко встроен в наш репродуктивный цикл, что без него зачатия не происходит. Нельзя утверждать, что эта мнимая форма бесплодия существовала у гоминид всегда. Скорее всего нас ею «наградили» искусственно, когда люди обрели разум и тем самым вызвали интерес у имаго.

      – Единственным критерием истинности, друг мой, является практика, – с некоторым ехидством в голосе заметил агент Донахью. – Вот когда наши аналитики совместно с ребятами из «Каппы» найдут другой мир, где имаго по ночам жрут разумных обитателей, тогда и только тогда в отделе начнут воспринимать твою теорию всерьёз.

      – Я не для ваших теоретиков мозгами шевелю, а прежде всего для себя, – буркнул Бретт и адресовал старшему агенту его же собственные слова: – Ведь я всего лишь скромный полевой агент и занимаюсь отстрелом опасных ночных монстров. Ответы пусть ищут другие, а я буду формулировать вопросы, выискивать дыры в теории и время от времени делать некие логичные умозаключения.

      Агент Донахью провёл ладонью по губам и с надеждой взглянул на Бретта:

      – У тебя с собой выпить нет?

      – Даже не думай, – строго сказал Бретт. – Только не после инфаркта. Лежи, поправляйся и жуй кашку. Вы, британцы, вроде должны любить овсянку и всё такое…

      Руфус Донахью поморщился и снова заговорил после недолгой паузы.

      – Выходит, имаго подстроили нам ловушку, всему отделу «Лямбда»? Вот зараза! А я-то буквально на днях размышлял, что может они это всё не со зла? Может им просто в организме каких-то микроэлементов не хватает, которые есть только в сырой человечине? Э-эх, а ты ещё сетовал на дефицит позитивного мышления…

      – Ты что-то совсем расклеился, – сказал Бретт. – Всё у тебя какие-то мысли не по делу. К твоему сведению, я самостоятельно догадался, как вы узнали о рождении имаго из похороненных мертвецов. Намекни, если я ошибся. Кто-то с «травмой прозрения» случайно находился на кладбище и…

      Бретт вопросительно уставился на наставника и тот не стал его разочаровывать.

      – Ну да, что-то типа того.