Громкая тишина. Анна Вислоух

памперсов и фантастических мультиварок, да чего там, продуктов обычных было не достать… Но мы должны были справляться.

      Первые дни после роддома. Они как у всех – бессонные ночи с серыми рассветами, когда хочется спать так, что на секунды теряешь сознание, пелёнки, мокнущие в тазике с хозяйственным мылом, зелёнка, пролитая на ковер, стёртые от стирки пальцы и сгрызенные соски, оглушающая, отупляющая усталость… Но и это проходит. Мы следим за каждым новым движением малыша, за каждым его великим достижением – вот он впервые улыбнулся, вот схватил мой палец, отреагировал на погремушку… Это его малышовые подвиги. Мои подвиги скромнее. Я ношусь между стирками, плитой, гуляньем, уборкой, как оглашенная, закрученная в водовороте новой жизни и подчинённая ее правилам, и правилам нового владельца нашей судьбы, нашего верховного главнокомандующего, короткие приказы которого мы выполняем немедленно и беспрекословно. Но там, за тёплыми надёжными стенами нашего дома, уже притаилась конница неприятеля и она ждёт только отмашки командира, чтобы выступить в свой разрушительный поход.

      Как на нас напала гидра, но мы одержали над ней победу

      Поход в поликлинику был обязателен, когда малышу исполнялся месяц. И так в течение года. Я мамаша ответственная, от правил не отступаю – надо так надо.

      Мы на приеме у педиатра. Взвешивание, измерение, ручки, ножки, сгибаем-разгибаем…

      – К невропатологу! – сурово бросает врач, что-то нервно черкая в карточке.

      – Что, какие-то проблемы? – вскидываюсь я.

      – Что ж вы, мамаши, все такие дёрганые! Это плановый осмотр! – врач захлопывает карту и протягивает её мне. – Да, и к хирургу зайдите, пусть он тоже запись сделает.

      А… ну раз так положено. Плетемся, уже усталые и голодные, к кабинету невропатолога. Сегодня грудничковый день, так что мечтать, что кто-то уступит очередь, не стоит. Тут нас, измученных марш-бросками по кабинетам специалистов с младенцами на руках, – человек десять. Стоим. Ждём. Сын уже проявляет явное нетерпение и вот-вот попросит ускорить процесс. Мне придется его просьбу проигнорировать – скорость продвижения очереди у кабинета от меня не зависит. Но, боюсь, ребёнку я объяснить это не смогу и заранее настраиваюсь на долгий и, вполне вероятно, безуспешный проход по длинным коридорам поликлиники под вечную песню без слов всех времен и народов: «А-а-а! А-а-а!»

      Но, к моему удивлению, сынок, пару раз выразив своё недоумение, замолкает и начинает вполне осмысленно разглядывать сетку трещин на давно небеленом потолке, проявляя неподдельный интерес к архитектурным особенностям районной поликлиники. Я замираю и стараюсь не дышать, чтобы лишним движением не испортить процесс познания мира моим ребёнком.

      Наконец, мы у заветной цели. Усталая докторша сначала задает стандартные вопросы, затем ещё раз перелистав роддомовскую выписку, уточняет:

      – Роды стремительные?

      – Ну…