Метка Нечистого. Светлана Багрянцева

Сашечка, сыночек, сыночка, сынуля. Зойка – доченька и солнышко. Папа хоть изредка дочерью называет», – с тоской подумала девушка.

      Поначалу она сильно расстраивалась и даже обижалась. Складывалось впечатление, будто она им и не родная вовсе. Потом Мила как-то смирилась. Всё же пусть и не любимая дочь, но от неё не отказались. В пище не обделяют. Одевают. Образование дали. Уж лучше так, чем в детском доме. Мила слышала, что там вообще полный мрак. «Ничего, зато меня дедушки и бабушки любят», – тихо прошептала она, успокаивая себя.

      Глава 3

      Заутра – утром, утро.

      Утечи – уйди.

      Катуна – жена.

      Грустко – грустно.

      Укорити – обидеть.

      Экий – какой.

      Ярый – буйный, грозный.

      Чи – разве.

      Свара – ссора.

      Слух – доносчик.

      Крамола – измена.

      Докамест – пока.

      Эрио быстрым шагом передвигался по замку. Слуги, попадавшиеся на пути, тут же прижимались к стенам и, приветствуя правителя, склонялись в глубоком поклоне. Его путь лежал в кабинет. Туда придёт Желан, его верный помощник, но сначала он должен увидеть мать.

      Эрио нашёл её в большой тронной зале. Огромное помещение с белыми колоннами, увитыми искусно выкованными из бронзы цветами, поражало роскошью: полы из драгоценного мрамора, украшенные мозаикой стены и витражи в окнах – все здесь было призвано ошеломить, заставить просителей склониться перед величием правителя. На престольном месте стояло два трона белого золота, а над ними распростёр свои крылья символ рода, ведь Гавран значит «ворон».

      Эрио пересёк залу и остановился, разглядывая женщину перед собой. Пышное голубое платье, нескромно открывающее часть груди, без единого седого волоска темные каштановые волосы, яркие голубые глаза и крашеные багрянцем губы – Рокзана не утратила красоты даже в свои почти пятьдесят зим. Еще раз окинув мать пренебрежительном взглядом, он скривился.

      На голове ярко сиял венец с красным камнем любви в навершии.

      – А, так значит, мы уже не в трауре. Что, тебе уже не грустко? Отплакала по лю́бому?

      Его покоробило поведение матери: траур положено держать год. Королю было легче, чем ей, – мужчины рода Гавран всегда предпочитали чёрный цвет.

      – Приветствую тебя, сынок. Когда ты вернулся? – улыбнулась мать, начисто игнорируя его слова.

      – Приветствую, матушка, – процедил он сквозь зубы и приказал: – Корону сними и утечи с трона!

      – Ты меня укорити пытаешься? Я ещё здесь королева. Ты себе катуну так и не завёл, а ведь тридцать уже, – ехидно улыбнулась мать, продолжая сидеть на троне.

      – Утечи с трона! И корону сними! – повторил Эрио, повышая голос. – Ей место в хранилище. Ты прекрасно знаешь, что со смертью отца ты утратила титул королевы. Носить атрибуты не имеешь права, как и восседать тут. И моя катуна тут не при чём!

      Матушка гордо вскинула подбородок, спустилась к нему и нежно погладила по щеке пальцами, унизанными перстнями.

      – Экий ты сегодня ярый, Эрио. Кто