Тегеран-82. Война. Жанна Голубицкая

только если за бимарестанским вообще никто не следил, то посольский тоже был подотчетным, хотя до московского, который в охраняемой комнате, а комната – в секретном НИИ, ему, конечно, было далеко. Чтобы воспользоваться посольским копиром, надо было всего лишь договориться с секретаршей.

      Как выяснилось, ради этого доступного копира Светлана Александровна и захватила из Москвы «дидактички» по русскому за все классы, хотя тогда еще и понятия не имела, что ей предстоит учить «бимарестанких неучей». Она хотела в Тегеране сделать копии для своих московских учеников.

      Благодаря этим дидактическим материалам и тому, что наша учительница очень любила свой предмет, мы с Серегой очень скоро стали показывать по русскому удивительные результаты. А когда поняли, что у нас получается, и Светлана Александровна нас хвалит, и сами увлеклись предметом. Мы с увлечением писали диктанты и изложения, радуясь тому, что с каждым днем в них все меньше ошибок.

      Занимались мы на последнем этаже нашего жилого дома. Там, в актовом зале, где обычно проходили бимарестанские банкеты и репетиции к ним, для нас оборудовали учебный класс. Даже добыли в закрывшейся посольской школе две настоящие парты и школьную доску с мелом. Папа привозил Светлану Александровну четыре раза в неделю: по понедельникам и средам она занималась с Максом, а по вторникам и четвергам – с Серегой и мной. У Макса в каждый «школьный» день было два урока по 45 минут, а у нас с Серегой – три. Между уроками, как в настоящей школе, у нас была переменка, в которую мы отдыхали и готовились к следующему уроку.

      Начинали мы в девять утра. Первым уроком обычно был русский: сначала Светлана Александровна проверяла нашу «домашку», которую исправно и довольно щедро каждый раз задавала, а потом мы проходили новую тему. В отличие от московской школы, проверочные работы у нас были каждый четверг. После перемены у нас начиналась «родная речь» – так почему-то называлась в то время хрестоматия по литературе для 4-го класса. На этом уроке мы тоже разбирали домашнее задание – пересказывали и обсуждали прочитанное, а затем Светлана Александровна рассказывала нам о новом произведении, которое нам предстоит прочитать и о его авторе. По родной речи у нас тоже часто были «контрошки» в виде сочинений, но не каждый четверг, а через неделю. Некоторые тексты из хрестоматии мы читали частями и не могли писать по ним сочинения раз в неделю.

      Третий урок был «сводным»: на нем учительница проверяла параграфы, которые задала нам на прошлом занятии по истории и природоведению, а также иногда давала задания по внеклассному чтению и рисованию. Обычно это имело отношение к родной речи. Светлана Александровна просила нас к следующей нашей встрече изобразить особо запомнившуюся сцену из прочитанного или нарисовать одного из героев. А по «внеклашке» чаще задавала прочесть целиком то произведение, из которого в хрестоматии был только отрывок.

      Все учебники за 4-й класс еще в начале лета прислала моя бабушка,