Сводные. Эксперимент. Эльвира Осетина

головой. Хорошо, что там была пряжа, а не что-то бьющееся.

      Сглотнув колючий комок, я посмотрела на мужчин.

      – Зачем вы пришли? – спросила я их севшим от страха голосом.

      – Пойдем, кофейком нас напоишь, сестренка, – сказал Миша, добавив саркастических ноток в голос, и, не снимая ботинок, пошел на кухню.

      Проходя мимо, он подхватил меня под локоть.

      Его рука показалась мне обжигающе горячей, я еле сдержалась, чтобы не зашипеть от фантомной боли, пронзившей всё моё тело.

      Миша тоже двинулся в сторону кухни.

      Но так как коридор у меня был мегамаленький, мы прошли всего три метра и оказались в не менее маленьком помещении.

      Моя кухня была три на четыре метра.

      Мужчины здесь казались совершенно чуждым элементом. Слишком уж огромные они были и слишком много места занимали.

      Миша подтолкнул меня к плите, а сам уселся за стол.

      А Слава еще и ванную заглянул по дороге, поэтому подошел чуть позже и тоже уселся на стул.

      Я уперлась спиной в шкаф и, стараясь унять трясущиеся руки, спрятав их за спину, переводила взгляд с одного брата на другого, а внизу живота начали возникать ощущения, которые были совершенно неуместны в данной ситуации.

      Возбуждение.

      Такое тягучее и жаркое, от которого у меня появилась испарина на спине, и я непроизвольно сжала ноги и облизала резко пересохшие губы.

      Хорошо, что была в халате, мужчины вряд ли заметили мой жест с ногами.

      Зачем и почему мой организм так отреагировал на братьев Третьяковых, я не понимала.

      Единственное объяснение, которое приходило мне на ум, – это защитный механизм.

      Не раз слышала, что у некоторых людей при смертельной опасности появляется возбуждение. Типа так мозг не дает окончательно сойти с ума своему носителю.

      Видимо, и у меня сейчас то же самое. Мозгами-то понимаю, что эти люди для меня смертельная угроза, вот и результат. Я хочу… да еще и их обоих.

      Тем более помню, какими нежными любовниками они могут быть. А это, считай, усугубление.

      А в том, что опасность была смертельная, я нисколько не сомневалась.

      Я четко помню их последние слова: «Еще раз попадешься нам на глаза, свернем шею».

      Но я и не старалась попадаться. Я же, наоборот, сидела тихо. Даже учебу бросила и на дому заказы через интернет принимала. На улицу раз в неделю выходила, чтобы продукты купить и в парке погулять.

      И всё!

      Чего они приперлись?

      А может, они решили, что не стоит меня «прощать»? Может, решили, что «обида» была слишком сильной? Ведь я стала невольной свидетельницей того, что случилось, еще и участницей…

      От этих мыслей стало еще хуже.

      Нет, не в плане страха, а наоборот… в плане возбуждения.

      Черт. Терпеть не могу не контролировать ситуацию. Последний раз со мной случилось такое год назад, когда я случайно выпила наркотик.

      – Кофе, Лера, – недовольно протянул Слава, прищурив свои глаза, отороченные длинными черными ресницами, и добавил с угрозой