Штамповка 2067. Александр Андронин

руку.

      Он пробегает глазами протокол испытаний. Смотрит на фото, выведенное на экран рядом с пустыми койками, и быстро отводит взгляд.

      – Операционная готова?

      – Конечно, господин Дэй. Пластические хирурги ждут.

      В сеточке благородных морщин вокруг усталых глаз впервые за много дней появляется нечто новое – надежда.

      – Приступайте.

      Он выходит, стараясь не смотреть на фотографию на мониторе.

      Просыпайся, самурай

      «Господин Дэй должен умереть».

      Ритмично стучит в висках. Недавно что-то было – больной сон мучил, сжирал мозг, вытравливал что-то важное, загонял кого-то обессиленного в тёмный багажник. Потом долго – сколько? – не было ничего. Наконец в пустоте и тишине возник звук, зацикленный и великолепно бессмысленный.

      Рекламное объявление. Голос вперемешку с музыкой льётся из колонок в потолке вагона.

      – Тени «Анджелик» помогут вам создать неповторимый образ. Вы исключительны. Позвольте вашему внутреннему миру проявиться во всём его многообразии.

      Вагон покачивается. Колёса выстукивают внутри пустого черепа. Ни одной связной мысли.

      – Очки «Мэйрэй» подчеркнут вашу уникальность. Мир в новых красках – весь ваш.

      Я открываю глаза. Передо мной пластиковое сиденье, оранжевое. Оно привинчено к решётчатому полу большими мятыми гайками. Захватанные поручни, в стыках скопилась грязь. Ремни с пластиковыми рукоятками болтаются в такт покачиванию. Давно не мытое стекло, в нём отражение человека.

      Он мне незнаком. Я точно его не знаю. Я никогда его раньше не видел.

      Это я. Я вагоне метро. Это я отражаюсь в стекле.

      В воздухе застоявшиеся запахи: гарь тормозов, старая смазка, неистребимый смрад толпы. Сейчас в вагоне никого, кроме меня. Массивный мужчина в затасканном плаще, с бычьей шеей, с мозолистыми кулаками – это я.

      За тёмным стеклом проплывают вереницы фонарей. Огни вдалеке – пристань, набережные, там залив. Поезд идёт по восточной ветке, от станции Героев космоса к Возрожденческой. Я в этом уверен. Я родился в этом городе и прожил тут всю жизнь.

      В голове проясняется. Разрозненные картинки собираются в уме. Я начинаю вспоминать.

      Они мертвы. Они все мертвы.

      Женщина, девочка лет пяти – расстрелянные, в крови – это моя жена и моя дочь. Мне становится больно. Человек в отражении хватается за грудь.

      Прошло уже… четыре года с того вечера. Я не могу остановиться, не могу забыть. Воспоминания причиняют боль, но они же ставят всё на свои места.

      Я тогда был простым полицейским. Обычным человеком. Образцовым мужем и отцом. Жизнь была прекрасна. Настоящая сказка.

      «Что ещё за сраная сказка?!» Кто-то кричит мне в ухо изнутри черепа. «Не было ничего! Очнись, дебил!»

      В вагоне только я. Человек в отражении мотает головой и хлопает себя по вискам.

      …Нет, не то. Неправильные мысли, неправильные слова. Правильно так: стоило мне отвернуться, и сказка обратилась в прах.

      Так и надо