Фабрика одиноких носков. Валерий Филатов

гудки отбоя вызова, и Федя задумчиво почесал антенной телефона подбородок.

      – Ну что? – Лера поднялась на ноги.

      – Ничего хорошего, барышня. У тебя есть родители?

      Лера отвернулась. Вот зачем спрашивает?

      – Нет у меня никого. Я из детдома.

      Она услышала его шаги. Почувствовала ладони на плечах. Опустила голову и зажмурилась, чтобы не заплакать.

      – Ладно, ладно, – Федя погладил Леру по спине. – Побудешь пока со мной. Не отдавать же тебя этому Королю…

      Это было так сказано, словно всё решено окончательно и бесповоротно. В этот момент вся накопившаяся в Лере усталость, все страхи и ужас происходящего улетели вместе со слезами, брызнувшими из глаз. Она развернулась и буквально упала на грудь Фёдору, скрыв лицо в складках его клетчатой рубашки. Её плечи затряслись от нервного озноба.

      Фёдор, не снимая, расстегнул свою куртку и попытался укрыть спину девушки.

      – Поплачь немного. Это поможет.

      Так они и стояли под луной. Лера плакала ему в грудь, пропитывая рубашку слезами и соплями. Он, укрыв курткой её спину, мягко поглаживал спутанные длинные волосы девушки.

      Выплакавшись, она спросила, упершись щекой в мокрую рубашку:

      – А у вас есть кто-то?

      – Я, как одинокий носок без пары. Выстиранный и пылящийся на полке – и на ногу не оденешь, и выбросить жалко.

      Лера хихикнула.

      – Зато теплый…

      – Да уж, – улыбнулся он. – Пойдём. Нам ещё предстоит выбираться отсюда.

      Глава 3

      Лера ещё не совсем понимала что происходит. Где-то в подсознании она ощущала опасность для себя, но эта опасность не была действительной реальностью. К тому же, рядом был сероглазый Федя, пообещавший не отдавать её какому-то Королю. Она верила Фёдору – верить было больше некому.

      Они спустились с холма и медленно пошли по тропинке к домикам. Лера не понимала, зачем они так осторожничают, но спросить не решалась. Наверное, в осторожности была необходимость. И она убедилась в этом, когда Федя остановился и увлёк Леру на землю, прикрыв её голову ладонью.

      – Тихо, – прошептал он. – Не шевелись.

      Она услышала шум, будто ехала машина. Приподняв голову, Лера увидела светящиеся в темноте фары автомобиля.

      – Чёрт, менты! – выругался Федя. – Дома осматривают. Ночью, конечно, не полезут, но с утра облаву устроят. Что-то они быстро зашевелились…

      Лера не поняла смысл его слов, и попыталась спросить, но он, шикнув, решительно прижал её голову к молодой траве. Автомобиль проехал близко и, урча мотором, не спеша скрылся в темноте.

      – Так, – глухо звучал голос Феди, – передвигаемся быстро. Ты держишь меня за пояс брюк и идёшь за мной. Если говорю – ложись, то падаешь и стараешься слиться с землей. Кладу руку на плечо – приседаешь. Я останавливаюсь – ты останавливаешься. Я бегу – ты бежишь. Ясно?

      – Да! – выдохнула Лера.

      – Тогда, пошли.

      Она поднялась и вцепилась в пояс его штанов. Федя шустро пошёл к домику, где они останавливались, спрятав её скутер. Он шёл не быстро и немного странно – мелкими частыми