Учебники Судьбы. Том 1. Остров отчаяния. Алексей Лишний

скинул его с подоконника. И плюхнулся Гусь на холодный пол.

      – Ещё раз ты мне чё-то скажешь против – сам окажешься на этом стуле!.. – Децл встал на Гусиную шею пяткой, предоставляя возможность понюхать носок.

      Гусь заскулил. Орать от боли во время ночных разборок было не комильфо.

      – Судья предлагает вместо повешения удары плетью. Ты рад, подсудимый?

      – Внезапная радость, как и скорбь, ума лишает, – ответил Юрка, которому вдруг, несмотря на страх за свою судьбу, стал смешон этот спектакль. Фарс отморозков. Они даже сыграть нормально не могут. Уроды! Им бы в цирке только выступать.

      – Чего? Угораешь, что ли? Тебе жизнь предложили, а ты ржёшь! Так вот тебе чё, а не помилование! – Децл приложил левую ладонь на правую руку, из кулака которой твёрдо торчал средний палец. – Рыжий, верёвка где?

      – Вот верёвка. – Перед глазами Юрки возник скрученный обрезок каната. – А куда мы её прицепим-то? Плафон не выдержит, гардина тоже. Может…

      Неизвестно, что хотел предложить Рыжий, но по лестнице раздались уверенные и громкие шаги. Ночной воспитатель в детдоме должен быть настоящим ниндзя, чтобы застать врасплох тех, кто не спит, курит или в карты играет. Антонина Ивановна, конечно, ниндзя не была и даже про них не слышала, зато её все слышали хорошо, когда выключался телевизор и чёрт её отправлял наверх (по крайне мере, все детдомовцы в этом были суеверно убеждены). Свет тут же выключался, сигареты отправлялись прямиком в раскрытое окно, карты прятали под подушки.

      А вот сегодня, к несчастью, был суд…

      Децл бросился развязывать Юрку, Гусь рванул к своей кровати, Рыжий спрятал под матрас верёвку.

      Шаги становились громче, а узел, созданный могучим верзилой, не поддавался.

      В последний миг Децл бросил начатое и тоже побежал делать вид, будто спит. Его точно никто не сдаст.

      Кроме разве что приговорённого к повешению…

      А что терять висельнику?

      Конечно, он всех выдаст с потрохами. Вот только знал Децл нрав Сычихи: она проблем не любит. Скажет, что пожалуется воспитательнице и директору – и всё на этом! И останется стукач ни с чем, снова один в темноте…

      – Так это что тут такое?! – заорала, оглядев второй этаж, Сычиха, заприметившая привязанного к стулу возле окна мальчишку. Тут же включила свет. Детдомовцы стали возмущаться, кутаться с головой под одеяла, а самые любопытные осматривались, чтобы понять, что же это «тут такое».

      Перед глазами Сычихи и пятерых мальчишек, среди которых оказался и проворный Децл, предстал смирно сидевший связанный Юрка с посиневшим от апперкота, полученного возле книжного, носом.

      – Что тут происходило, Юр? Говори быстро, иначе завтра пойдём к директору на дознание!

      Юрка поймал устрашающий взгляд Децла. Вспомнил он и слова Михаила Ивановича. Вот только не жил хозяин книжного в детдоме, не приходилось ему становиться изгоем просто из-за того, что сдал преступника. Здесь не правда правила балом, а сила. Здесь и сами боги стояли не на стороне правды, а на той, которая им платит и что-то требует. Правды она не требовала, поэтому