48 минут. Осколки. Виктория Побединская

я голосом, который свидетельствует об обратном.

      Но Шон не замечает. Он обнимает меня. Я тянусь и целую его, а он целует в ответ. Страстно. Но что-то не так. Что-то всегда не так. Я не чувствую его. Губы – это просто губы. И ничего больше. Я пытаюсь вложить в этот поцелуй слово «счастье», даже не знаю, получается ли. Все, что ощущаю – отчаянье. И зависть. Я, наверное, первая девушка, которая завидует сама себе, потому что понимаю: Шон не тот парень, который был со мной во сне. Рид – не он. И никогда им не будет. Хочется разрыдаться, поэтому я прижимаюсь сильнее, целую глубже. Провожу ладонями по плечам, и обнимаю за шею. Сквозь поцелуй Шон улыбается.

      – Ви… Ви… Нам пора, – останавливает он меня.

      Мне кажется, я его выбрала, потому что Шон – самый правильный вариант. А еще осознанный. «Надежный». Разве не это важно? – пытаюсь убедить я сама себя, но почему-то не верю…

      ***

      Мы с Артом сидим на крыльце и жуем один на двоих злаковый батончик. Я изучаю справочник достопримечательностей. Соборы, старинный замок на окраине, библиотека, рыбный рынок, какое-то странное дерево неподалеку от кладбища – ничего из перечисленного не наталкивает на какие-то подсказки, что мы должны здесь найти.

      Поднимаю взгляд, когда на улицу выезжает старый автомобиль цвета раздавленной вишни и останавливается напротив. Я прищуриваюсь. Шон сидит на переднем сидении, Ник за рулем.

      – Вы едете или нет? – выглядывает он из окна.

      – Что за хлам, старик? – скривив рот и окинув взглядом машину, произносит Артур.

      – Зато не ворованный, – шепотом отвечает Ник. – Поднимай свой зад и залезай внутрь!

      – Откуда? – плюхаясь на заднее сидение, спрашивает Арт.

      Из-под обивки тут же поднимаются клубы пыли. Для убедительности он еще пару раз хлопает по сиденью ладонью.

      – Ради всего святого, прекрати, – ругаю я его.

      – Хозяин гостиницы одолжил, – поворачивая на центральную улицу, отвечает Ник. – Премилый старичок. Зовут Айк. Мне показалось правильным, если мы не будем светиться здесь краденными машинами.

      – Логично, – соглашаются все.

      Ник паркуется неподалеку от центральной площади. Я выхожу из машины и тут же переплетаю наши с Шоном пальцы.

      – Куда отправимся сперва?

      – Думаю, стоит начать с рынка. Вдруг кто-то из нас вспомнит, – отвечает он и, высвобождая свою руку, уходит. – Мне надо с Ником кое-что обсудить. Побудь пока с Артуром.

      – Конечно.

      Я послушно киваю и едва не вляпываюсь ботинком в липкую жижу, растекшуюся по серым камням мостовой.

      – Осторожно, – придерживает меня за локоть Арт, не давая споткнуться о рассыпанный на тротуаре мусор из перевернутого контейнера.

      – Боже, ну и грязь, – обхожу я смердящие отходы, удивляясь, почему их до сих пор не убрали. Центральная улица же.

      Арт театрально морщит нос и хмурится, передразнивая меня, дескать «фу, какая гадость», и я, вымученно улыбнувшись в ответ, подхватываю его под локоть. Шон с Ником идут на небольшом расстоянии позади, тихо беседуя.

      – Что за повод для грусти? – спрашивает