48 минут. Осколки. Виктория Побединская

резко останавливаюсь и замираю перед плакатом, не в силах унять поднимающиеся внутри чувства восторга и паники одновременно. Ник, не успев затормозить, врезается, ударяясь зубами о мой затылок.

      – Ай… – ругается он, выплевывая изо рта мои волосы. – Что, мать твою, случилось?

      – Смотри! – Я указываю рукой на строчку внизу. – Думаешь, это совпадение?

      Я снимаю кольцо с пальца и в сотый раз пробегаюсь глазами по фразе «…влюбиться 0929». Всего лишь один, с крошечную песчинку, намек, но он разжигает внутри пламя любопытства до небес. К тому же обескураженное лицо Ника напоминает о еще одной маленькой победе. Я не настолько бесполезна, как он утверждал! Очевидно, что сегодняшнее сражение за мной!

      – Не может быть… – удивленно говорит он, поднимая брови. – У тебя есть ручка? Надо адрес записать.

      Я наклоняюсь к стойке, беру копию листовки и забрасываю в пакет в его руках.

      – Вуаля! – и победно развворачиваюсь, не скрывая торжествующей улыбки, которую не сможет затмить даже мерзкий Лавантовский скепсис.

      – Возможно в этом есть смысл.

      – Возможно? – чуть не задыхаюсь я от порыва наподдать Нику за то, что он делает вид, будто моя находка ничего не стоит. Хватаю еще одну листовку и тычу прямо в адрес перед его лицом. – Не это ли доказательство? Неопровержимый факт, что кольца – это подсказки? Я его нашла! Я нашла решение!

      И хотя его глаза все еще недоверчиво прищурены, один уголок рта подергивается вверх. Не в силах сдержаться, я подпрыгиваю на месте, оборачиваясь вокруг собственной оси, и когда снова поднимаю на него взгляд, Ник уже открыто улыбается.

      – Значит, я не настолько уж бесполезна! Признай!

      Ник оглядывается, словно проверяя, не подслушивают ли нас.

      – Окей, окей, – кивает он, сдаваясь.

      – Скажи это теперь! Скажи вслух! – тычу я его пальцем в грудь.

      Он пытается перехватить мою руку, отбиваясь от нее, как от назойливого насекомого.

      – Я была права!

      – Ты права, права! – Рассмеявшись, он откидывает челку со лба, но она через секунду все равно возвращается на место, прикрывая один глаз.

      – Ох, ты ж, мама дорогая! – восклицаю я, изображая, как театрально обмахиваю лицо листком. – Невыносимый и невозможный собственной персоной признал поражение!

      Ник открывает рот, и впервые ничего язвительного из него не вылетает. Он просто улыбается.

      – Иди, давай, – легонько подталкивает меня в спину, – пока Арт нас не потерял!

      И вприпрыжку, словно мне снова тринадцать, я несусь к припаркованному на стоянке автомобилю.

      – Арти, ты не поверишь! – Слету запрыгиваю на переднее сиденье, протягивая зажатую в руке рекламку. – Гляди, что я нашла, – указываю пальцем прямо на адрес.

      Лицо Арта с его огромными щенячьими глазами в этот момент в пять раз выразительнее, нежели было у Ника. Его рот открывается и зависает, словно незахлопнутая дверь багажника, в который Ник грузит покупки.

      – Да что б меня… – наконец, произносит Кавано. А затем