48 минут. Осколки. Виктория Побединская

хозяев. Возможно, их забыли, когда уезжали. Если включить воображение, можно представить, что мы недавно въехали и просто не успели разложить вещи.

      Артур выныривает из кладовки с полной миской картофеля в руках. Ставит на стол и достает из ящика ножи. Ник входит в комнату, стягивая шапку и отряхивая от снега.

      – Присоединяйся, – Артур толкает ногой в его сторону табурет.

      – Если мы сможем поскорее поесть, то даже с удовольствием.

      Ник потирает ладони, выдыхая на них теплый воздух, бросает куртку на свободный стул и садится рядом с другом. Парни хватают по картофелине. Артур чистит широкими короткими стружками, Ник снимает кожуру по кругу, закручивая ее в спираль, словно каждый раз соревнуется сам с собой, насколько длинной она может получиться.

      – Тебе необходимо особое приглашение? – подбросив вверх и поймав за лезвие нож, протягивает его мне.

      Я медленно опускаюсь на стул, беру продолговатый клубень, пару секунд кручу его в руках… и понимаю, что не знаю, что делать. Я не умею чистить картошку. Великолепно! Со вздохом разочарования опускаю руки.

      – Все нормально? – Ник облокачивается на прихрамывающий от старости дубовый стол, который тут же кренится влево. – Ох, дерьмо! – он ныряет вниз. – Надо или подложить что-то, или остальные ножки подпилить.

      Я скребу по картофелине, пытаясь снять кусочек кожуры. Получается откровенно паршивенько, но я продолжаю, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды парней, и изображаю из себя если не профессионала, то хотя бы не криворукую растяпу. Ник меряет меня взглядом, в котором издевка читается так явно, что даже можно ничего и не говорить. Я сглатываю:

      – Кажется, нож затупился, – мямлю еле слышно, опустив глаза.

      – Давай поменяемся, – Ник протягивает мне свой, лукаво усмехаясь, а мне ничего не остается, кроме как поджать губы и согласиться.

      Артур замирает, как сурикат, наблюдая с любопытством. Ник тоже ждет, когда я возьмусь за дело.

      – Ну ладно, не умею я, – развожу руками и со злостью бросаю нож на стол. – Понятия не имею, почему. И не обязательно на меня так пялиться.

      – Ви, тебя никто не осуждает, – ободряюще улыбнувшись, говорит Артур. – Давай я научу.

      И подсаживается рядом, показывая.

      – Гляди! Большой палец упри вот так. Да, правильно. А теперь надавливай.

      Кусочки кожуры летят в ведро перед моими ногами.

      – Видишь, не сложно, – похлопав меня по плечу, Арт встает и скрывается в кладовке. – Поищу кастрюлю побольше.

      Старательно снимая шершавую кожуру, которая все время рвется, я наблюдаю, как длинные тонкие ленты, закручиваясь серпантином, опускаются к ботинкам Ника.

      – Как у тебя так получается?

      – Что именно? – уточняет он.

      – Аккуратно срезать, не порвав ни разу?

      Он пожимает плечами.

      – Моя стихия.

      – Что, картошка – твоя стихия? – посмеиваясь, я отправляю еще пару очистков в ведро.

      – Ножи, –