Мой парень – порноактёр. Дарья Михайловна Сорокина

Чуть инфаркт не словил, когда мобила на торпедо затарахтела виброзвонком и свалилась мне под ноги. Шарил по полу и клял себя за рукожопость. Что со мной происходит последнее время? Не мозги, а каша.

      – Хэй, Бэт.

      Не радуйся так, придурок! Зачем волосы поправляешь? Она тебе не видит, ау!

      – Здоровались уже.

      Опа. Голос странный. Обиделась? Недовольная? Впервые не могу почувствовать настроение собеседника.

      – Как прошло?

      Опять зарыл ладонь в волосах, а ещё поймал свою идиотскую рожу в зеркале заднего вида. Оторву его к чертям сейчас, чтобы не видеть, что со мной делает общение с Ложечкой!

      – Нормально…

      Клещами из неё тянуть слова, что ли?

      – Я отчислен?

      – Не совсем, – замялась Бэйли, и я начал сползать по спинке кресла. Всё кончено…

      – Не совсем, это как? – я ещё надеялся на что-то, но, видимо, слетевшая с катушек преподавательница не простила мне осечку. Здравствуй гей-порно и будущее под светом софит. Лет через тридцать престарелый Эдварт Хэндерсон будет давать интервью и писать мемуары о своей работе в индустрии кино. Может, даже порнооскар получу. Лучшая сцена группового секса. Приз зрительских симпатий за жёсткий, но чувственный анал.

      – Дженкинс очень странная, Эд…

      – Я уж понял, когда она начала нести какой-то бред про носки.

      – НОСКИ?!

      Я даже зажмурился, когда Ложечка крикнула это в трубку. Видимо, не только у нашей преподавательницы сегодня был трудный день. У Бет тоже странный пунктик появился на этот предмет гардероба, иначе с чего бы ей так орать?

      – Что Дженкинс сказала тебе про носки?

      Ощутил себя сидящим на неудобном стуле в тёмной комнате с бьющей мне по роже яркой лампой в руках Элизабет Бэйли. Что за допрос?

      Но ершился я только внутри, по телефону реально заикаться начал и мямлить.

      – Эм… Сказала, я должен тебе носки купить и ей чеки в понедельник показать, иначе меня точно отчислят.

      – Это всё? – Ложечка расслабленно села на стол и даже свет лампы сделала не таким ярким.

      Интересно, это нормально, что в моей фантазии она выглядит как героиня нуарного детектива: ярко-красная помада, завитые по моде тридцатых годов кудряшки, строгий пиджак, короткая юбка, обнажающая беззащитные коленочки. Скользнул взглядом ниже по чёрным блестящим туфлям на высоком каблуке.

      – Да. Объяснишь? – я даже сглотнул от этого зрелища, и…

      Ох, как круто мы ролями вдруг поменялись. Теперь я стоял над ней, а она вся сжалась под моим взглядом, теребила пуговицы блузки, пока я покручивал между пальцев незажжёную сигарету.

      – Я… Я…Мистер Хэндерсон…

      Она так не сказала на самом деле, это у меня мозг уже начал течь давать. Она буркнула:

      – Это долгая история, а носки я сама куплю и дам тебе чеки, договорились?

      – Нет! Дженкинс мне сказала. Значит, я куплю. Какой у тебя размер ноги.

      – Тридцать шесть. Да ты не парься, Эд. Серьёзно.

      Тридцать шесть. Какая же она маленькая