Растяпа. Почетный гость. Анатолий Агарков

и однажды сработает! Мне кажется – такая тактика очень дорогого стоит.

      Клепиков меня поддерживал. Пислигин же злился. Он был боксером по жизни и признавал одну только тактику – движение. Выжидать, размышляя – претило его натуре.

      Однажды был чей-то юбилей, и уже после обеда в кабинете Генерального директора стали накрывать праздничный стол. Виктор Иванович ко мне подходит:

      – А не засиделся ли ты в кабинете? Хочешь развеяться? Сгоняй-ка в Челябинск экспедитором на самосвале за пыленкой.

      – Но ведь это обязанности снабженца!

      – Он просится за праздничный стол.

      Ну и ну! Куда деваться – поехал я. А про себя подумал: Пислигин делает предупреждение – ты, мол, выбиваешься из команды. По крайней мере, в душу заронил сомнения. Но носиться савраской по городам и заводам, как это делает он, не считаю разумным. Правильная политика – все флаги в гости к нам. И в случае возникновения конфликта с Генеральным директором, готов был отстаивать свою позицию даже на Совете Директоров. Мне-то что здесь терять? Не поддержат – уйду…

      М-да… Снабженец, снабженец… Он был то ли родственником Виктора Ивановича, то ли его протеже. И не был азартным игроком – его не одолевала жажда деятельности, а кутежи явно предпочитал работе. Не знаю, на сколько его можно было считать человеком команды – ведь порой простота страшней воровства. Вряд ли он понимал, что является участником серьезной финансовой операции. Моя соседка его называла Задницей Генерального.

      Я не понял, в чем был смысл гнать самосвал в щебенчатый карьер на северной окраине Челябинска, когда этой пыленки (по другому, дресвы) пруд пруди и гораздо ближе. Ничего кроме начальственной глупости я не увидел в этом. А вот водитель к затее отнесся иначе. Если есть на свете люди, для которых правила дорожного движения превыше всего и которые к жизни подходят с опасливой осторожностью пчеловодов-любителей, так водитель самосвала как раз из их числа.

      Загрузившись, он почему-то поехал не по окружной дороге, а напрямик через город – впрочем, там, где это не запрещено знаками.

      – Вот сейчас гаишники увидят, как пылит из нашего кузова, остановят машину и выпишут штраф. Готовь деньги, начальник – у меня их нет.

      – Что же ты полог не взял? Ведь знал, куда едем и зачем?

      Он промолчал.

      – Ладно, гаишников проскочим, а что домой привезем – не распылим весь груз по дороге?

      Молчит, проклятый!

      – Не пойму я психологии вашей. Ведь вы же акционеры, сиречь – владельцы предприятия. Все, что в убыток ему, бьёт и по вашему карману. Неужели это вам не понятно?

      Молчит, а я его понять не могу. Да и себя сейчас… Кажется, дед у меня был кулаком – имел лошадей, амбары с зерном. Но я его любви к деньгам не унаследовал. И не пытался изо всех сил карабкаться по служебной лестнице. Не экономил каждую копейку, а свой шанс стать буржуем – имею в виду ваучер – просто отдал жене, с которой не жил. И до сих пор, признаться, не знаю – чего стою и с чем меня едят?

      В детстве я немало досадовал