Шерлок Холмс и Русская богиня. Гарри Кондубасов

правда. Что вы хотите узнать в первую голову?

      – Всё!

      – Тогда начнем с золота. Сказать, чьё оно? Моё, Ватсон! Ваш покорный слуга в это мгновение может считаться богатейшим человеком Англии, если только не всей Европы! Если отпустить вожжи и предаться фантазиям, я могу почувствовать себя царем Соломоном, Крезом или египетским фараоном, восседающим на золотой горе. Давайте выпьем коньяку по столь торжественному поводу! Груз, который охраняют в форпике доблестные констебли Скотланд-Ярда, в судовых документах принадлежит Уильяму Шерлоку Скотту Холмсу, эсквайру. Я волен распоряжаться им как мне заблагорассудится, ибо я собственник этих сокровищ вплоть до особого момента. Впрочем, в документах нет слова золото, там написано про груз меди, который принадлежит мне, но это не меняет сути. Итак, триста шестьдесят пять тонн… меди, мой друг! Груз золота вызовет ажиотаж при оформлении и массу слухов, которые мгновенно разлетятся по обе стороны Атлантики, а груз меди никого не волнует. Из него наделают посуды, электрических кабелей или трубок для паровых котлов.

      Холмс закурил любимую вересковую трубку, выпустив толстые кольца сизого дыма, и отхлебнул коньяку. «А он весьма недурен, Ватсон, составьте мне компанию». Его распирало то ли от гордости, то ли от смеха, который лился из его глаз – напряженное молчание друга заметно веселило Холмса.

      – На самом деле, Ватсон, золото принадлежит Банку Англии, проще говоря, государственной казне. Британская империя перевозит золото в Америку, а мы с вами маскируем этот момент, не давая обрушиться мировым биржам и фондовым рынкам на волне паники.

      – Паники? Я ничего не понимаю, Холмс. Разве Банк Англии не вправе проводить операции с золотом? Если это его собственность, что страшного в его перевозке? Хозяин – барин, и пусть все заткнутся. Купил-продал, привёз-отвёз… Это же не воровство?

      – Нет, конечно. Это не воровство, а политика. Большая политика! Очень большая политика, в которой нет места житейской логике. Я сам задавал брату Майкрофту подобные вопросы, поскольку в Суссексе, в деревенском захолустье, тебе кажется, что самое важное, что происходит в мире, это цветение вишни, дожди и разлив рек, которые делают непроходимыми суссекские глинозёмы, или пропажа овцы у соседа. Этот мир мы считаем незыблемым, но он очень хрупкий и ломкий. Его не станет с одного удара! А вот случится этот удар или нет и когда именно он случится, это уже зависит от большой политики, которую, признаться, я на дух не переношу, а братец Майкрофт только ею и живет. По его словам, мир большой политики воспримет перемещение английского золота за океан однозначно – как сигнал к войне. Банк Англии, разумеется, вывозит лишь часть золотого запаса, но триста шестьдесят тонн – это масса золота со стратегическим смыслом. Она пойдёт не на ювелирные украшения, а на обеспечение военных займов и контрактов – для больших финансов и большой политики тут очевидная истина. Вас не удивило, Ватсон, что золота случилось ровно триста шестьдесят пять тонн – по числу дней в году?

      – Э-э… А что?

      – По