Одержимый. Наталья Соболевская

махинацию подобного масштаба.

      По спине пробежал холодок. По нашему законодательству не такую уж и большую сумму денег надо умыкнуть, чтобы инкриминировали статью «Кража в особо крупном размере» и, если не ошибаюсь, за неё светит срок до десяти лет лишения свободы.

      – Пап, не хочу нагнетать, но мне, кажется, надо срочно искать адвоката. У тебя есть хороший на примете?

      – Саш, ну ты чего?! – папа не только возмутился, но и ладонью по столу хлопнул. – Я же не присваивал эти деньги. Аудиторы вышли, должны во всём разобраться.

      – Я знаю, что не присваивал, но….

      – Никаких «но». Всё, закрыли тему.

      Решила, что сегодня не поеду домой, переночую у папы. Он, конечно, всячески старается показать, что по поводу обвинений не переживает, даже пытается шутить, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в игру. Нервничает и ещё как, а у него сердце больное, то есть пока идёт разбирательство, оставаться без присмотра – ему для жизни опасно.

      Аппетита не было от слова совсем, но отцу всё же удалось, влить в меня целую тарелку борща, а следом закинуть булочку с маком. После мы, устроившись на диване, посмотрели фильм, но из-за постоянных мыслей о краже, даже не помню сюжета. Спать легли рано, но вот уснула я только ближе к утру.

      Слышу сквозь сон, как надрывается дверной звонок, разлипаю глаза в полной прострации, во-первых, за окном ещё темно, во-вторых, лежу не в своей кровати, в третьих, совсем недавно лишь задремала.

      – Мы, наверное, топим соседей снизу, – присев, крикнула я. – Кто ещё будет ночью в дверь так долбиться. Пап, ты проснулся?

      – Да, сейчас открою, – послышался заспанный голос и шлепки босых ног по полу. – Сашка, ты не вставай, спи.

      – Ё-моё, четыре утра, – включив подсветку экрана на телефоне, проворчала я и, накинув халат, потопала смотреть, какая конкретно труба дала течь.

      – Тихонов Сергей Витальевич? – сквозь приоткрытую дверь ванной до меня донёсся незнакомый грубый мужской голос.

      – Да, – растерянно ответил отец. – А в чём дело?

      – Собирайтесь, поедете с нами. Вот решение суда.

      Выбежав в коридор, словно очутилась в кошмаре. Всё жутко и как будто происходит не наяву. Ну не могут к нам домой явиться люди в форме, с целью арестовать отца.

      Ноги не держат, поэтому чтобы не рухнуть, навалившись на стену, наблюдаю за тем, как поникший отец обувается.

      Дверь раскрывается и сначала первым выходит мужчина в погонах, следом за ним идёт отец, и как только он перешагивает порог квартиры, у меня в голове что-то взрывается.

      Срываюсь с места и несусь вслед за папой, а догнав, вешаюсь ему на шею и горько рыдаю.

      – Нет, пожалуйста, не забирайте его. Мы завтра утром сами придём. Честное слово. Дайте только адрес. Сейчас не уводите.

      – Саша, доченька, не надо, ну ты чего…, – дрожащим голосом просит родитель и снимает с себя мои руки.

      – Дамочка, вы бы в сторону отошли, – кто-то дёрнул меня за локоть.

      – Не смейте трогать мою