Созвездие любви. Андрей Егорович Киселев

приехал домой. Мама обрадовалась моему приезду, но, едва успел помыть руки, спросила с укоризной:

      – Ты же обещал, что на часок заедешь в офис и приедешь, а сам? Я тут всего наготовила, стол накрыла, а ты только сейчас объявился!

      – Извини, родная, финны нагрянули неожиданно, а тут ещё Норд-Ост.

      – Что делают бандиты! Совсем страх потеряли!

      – Хотят Аллаха удивить, видимо. Мало им крови солдат, надо мирных жителей покрошить.

      – Чего добиваются?

      – Им виднее.

      – А мне, Леон, непонятно.

      – Знаешь, мама, я ведь сегодня сам туда собирался, билет мне привезли, но из-за финнов отменилось. Вместо меня подруга Светы пошла.

      – Какой ужас! Слава Богу, что ты не попал! Я бы уже умерла от страха за тебя.

      – У меня душа болит за девушку.

      – Понимаю, у меня за всех болит, но у тебя особый случай.

      – Мы туда ездили, однако не пустили.

      – Конечно, ты ей никто. Родственников, небось, даже не пускают.

      – Не по себе ото всего этого.

      – Терпи, Леон, может, обойдётся всё. Душа на то и дана, чтобы переживать.

      – Спасибо, успокоила, – слегка съязвил я.

      – Ты с ней знаком что ли?

      – Нет, всё равно не по себе.

      – Кушать будешь?

      – Если можно, чаю с бутербродом. Аппетита нет совсем.

      – Ну вот, салат испортится.

      – А у нас водка есть?

      – Куда же она денется? Я ведь не пью.

      – Тогда давай водочки и салатику.

      – Душу водкой не зальёшь, только отравишь.

      – Мама, ты ведь знаешь, что много не буду, а чуть-чуть даже надо.

      – Смотри у меня, – пожурила мама, отправляясь в кухню.

      Я включил телевизор. Шёл спецвыпуск. Пока ничего не происходило. Возмущённые интервью, вой сигнализации, неопределённость… Позвонил Свете на номер сотового телефона.

      – Слушаю, Леон Жильевич!

      – Дозвонилась в штаб?

      – Нет, я поставила домашний аппарат на автодозвон, но пока бесполезно.

      – Если что-то выяснится, сразу сообщи. Завтра можешь не выходить на работу, занимайся только этим вопросом.

      – Хорошо. Её родители там. Не уходят. Но им тоже ничего толком не объяснили.

      – Позвони нашему водителю, пусть организует обед им и всё что надо. Может, одежда тёплая нужна и прочее. Деньги есть?

      – Они говорят, что ничего не надо, но я всё равно уже готовлю. Деньги есть, конечно.

      – Молодец! Действуй! До связи.

      – Да, конечно.

      Мама принесла на подносе салат в пиалке, графинчик водочки, бутерброды, заварочный чайник. Мне ничего не хотелось.

      – Спасибо, мама. Ты со мной чайку не попьёшь?

      – Нет, сынок, не хочу распухнуть к утру. Не те годы. Что там в телевизоре-то?

      – Пока ничего ясного.

      – Когда хоть жизнь нормализуется? Сколько живу, никогда не было нетрудных времён.

      – А время застоя?

      – Замалчивали тогда, а всё происходило. Я даже была свидетелем самосожжения на Красной площади. Бывали и взрывы, возле ГУМа приковывались, всяко бывало.

      – А,