Принц и Виски. Варя Медная

шрам под правым ребром.

      – Что это? – Подушечки пальцев невольно пробежались по скверно выглядящему рубцу, который мог оставить какой-нибудь неаккуратный скальпель… или нож.

      Охотник тоже взглянул и небрежно провел ладонью, будто смахивал прилипшую сорину:

      – А-а, какая-то царапина. Даже не помню, где получил.

      – От таких царапин обычно умирают, – заметила я, не успев подумать.

      – Но я же ныне здесь, следовательно, уязвление плоти вышло пустяковым.

      Я не стала спорить. Тем более что обсуждать чужую плоть в нынешних обстоятельствах показалось не слишком-то приличным.

      – У меня к вам столько вопросов. Но для начала вот, – я быстро скинула джинсовую куртку и протянула ему, – не могли бы вы прикрыть этим свою ээ… плоть.

      Когда куртка перекочевала на его бедра, оказавшись короче, чем хотелось бы, но так или иначе избавив меня от неловкости, разговор потек свободнее.

      – Мой дом вот там, – указала я на абрис крыш на фоне фиолетового неба с алмазным крошевом звезд. – Мне уже давно пора вернуться, поэтому давайте обсудим ситуацию с принцем Варлогом по дороге.

      Мужчина, подумав, кивнул, и мы двинулись в сторону Мистиктауна. Сотовый, натужно сплюнув последнюю ноту, сел, и вокруг снова воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием проводов на линиях электропередач вдоль шоссе, шорохом моих подошв, потому что босой Охотник ступал беззвучно, и цоканьем копыт трусившего позади коня, который, не изменяя своей особенности, то исчезал, то появлялся в странной гармонии с луной.

      – Итак, вы здесь из-за принца Варлога. Скажите, кто он такой? До недавнего времени, я думала, что знаю ответ на этот вопрос, но, похоже, сильно ошибалась.

      В глазах мужчины снова загорелся воинственный огонек. Рука рубанула воздух и сделала выпад, протыкая воображаемого противника воображаемым мечом.

      – Он тот, кого мне надлежит найти и изничтожить!

      – Это я уже поняла, но что ещё вам о нем известно? Почему он объят жаждой мести и желает смерти жителям города? Что мы… то есть наши предки ему сделали? Они ведь любили и почитали его за свое спасение!

      В серых глазах мелькнуло недоумение. Мужчина слегка сдвинул брови, напрягая память, и произнес нараспев, будто повторяя чужие слова:

      – Настанет час, и людское тщеславие подымет злыдня, тогда же и Охотнику надлежит восстать, дабы усмирить аспида – на сей раз навеки. Это все, что мне ведомо, – добавил он уже обычным тоном. – Разве не для того ты пробудила меня, ведьма?

      – Нет… то есть да! Конечно, именно для этого.

      Говорить человеку, что он воскрес по чистой случайности, было как-то неловко. Тем более, что наша цель в общем-то совпадала. Мне тоже предстояло обезвредить Варлога, прежде чем тот исполнит свою угрозу.

      Скудость сцеженной информации удручала, и все же выяснилось кое-что важное: дело не во временном помрачении принца или порче характера из-за долгого лежания под землей – «злыднем» он стал гораздо раньше. Это и проясняло