Смерть призрака. Галина Владимировна Горячева

упала и падает дальше. А мест все равно нет.

      – А количество детей здесь не причем.

      – Вот те раз. А что причем?

      – Деньги. Первую часть проблемы составляют те, кто не платит за садик. Денег у людей нет. Вот их детей из сада и отчисляют. А вторая группа – это безработные. Зачем водить детей в садик и платить деньги, когда он может бесплатно сидеть дома с тем из родителей, который не смог устроиться на работу. Вот и пустуют места. Сначала пустовали, а затем и вообще стали закрываться. Оставшихся переводят в другие сады, а помещения сдают в аренду или продают. Вон у нашего дома в бывшем детсаду спортзал открыли.

      – Да, проблема. Господи, что же с нами со всеми будет? – загоревала Света.

      Евгений обнял ее за плечи и, пристально глядя в глаза, сказал:

      – Обижаешь. Пока мы вместе, тебе нечего бояться. Или ты не примешь мою помощь?

      – Ну, если ты предложишь, то приму, конечно – закокетничала девушка.

      – Все будет в порядке. Веришь? – он не удержался и поцеловал Свету.

      Дочурка, сидевшая на коленях у матери, уперлась кулачками в его грудь и громко заявила:

      – Моя мама.

      Все засмеялись.

      – Ну, конечно, твоя – успокоил ее парень. – А я тоже хочу быть твоим. Возьмешь меня себе? И мы с мамой оба будем твоими. Хорошо?

      Такой поворот дела Галинку, видимо, устроил. Она придирчиво оглядела Евгения и, совсем успокоившись, спросила:

      – А почему у тебя волосы длинные? Ты что же косички заплетаешь?

      – Нет. Только хвостик завязываю – уже совсем давясь от смеха, отвечал тот.

      – Ладно. Хвостик я тебе сама завязывать буду. С бантиком. – Она подумала минуту и поправилась – Нет, с заколочкой. Бантики это для девочек.

      – Договорились!

      Все смеялись. Евгений с победным видом посмотрел на Свету и, хитро подмигнув, воскликнул:

      – Есть контакт.

      Как и ожидалось, проблем с дочерью оказалось много. Сначала они обе просто сидели дома. Это было просто необходимо для девочки. Нужно было привыкнуть не только к правилам жизни в городе, но даже и в квартире. Затем, наконец, с огромными усилиями через каких-то знакомых Евгению удалось найти для Галинки садик. Привыкшая к вольной жизни в поселке, где нет практически никаких ограничений, она никак не могла принять такие ужасы как режим дня и нахождение в границах территории сада. Не нравилось ей и то, что питание было в единственном экземпляре, и подавали его, совсем не считаясь с ее желаниями. Увидев перед собой на столе кашу, она говорила:

      – Я кашу не хочу. Она не вкусная. Что у вас еще есть?

      Воспитателей такие вопросы просто бесили. Они осуждали непосредственность малышки.

      – Гляди, цаца из деревни приехала. В Москве ей не вкусно. Ешь, что дают. Ничего больше нет – командовала нянька.

      – Я съем, что дают, если мне дадут ватрушку с какао – тут же обескураживала девочка своей находчивостью.

      Света понимала дочь. И понимала персонал. Она старалась, как могла, срезать острые углы: водила дочку только на полдня и постоянно улыбалась всем подряд, лишь бы настроить персонал на хорошее отношение