Проект «Миры пяти солнц». Жертва лжеинквизитора. Ольга Фомина

кровавых культов, не только «темных», но и «светлых».

      – Куда Вы, господин… – священник замялся.

      – Грав Ла’Сад, – подсказал мужчина.

      – Куда вы, граф, собираетесь её отнести?

      Ла’Сад вздохнул, но говорить, что Грав – это имя, а не титул, не стал. Надоело. Граф, значит граф.

      – Завтра я выслушаю обвинения в её сторону и вынесу решение. Обвиняемая в злонамеренном колдовстве пока посидит в клетке в моей повозке, а вы, господин…

      – Отец Рамис…

      Инквизитор кивнул. Вот и представились.

      – А Вы, отец Рамис, сейчас отправьте паству по домам, а потом приготовьтесь выступать в качестве обвинителя.

      Их взгляды встретились. В глазах священника – пламя гнева. В зрачках Ла’Сада – лёд презрения.

      – Хорошо, – старик сделал шаг в сторону, мысленно проклиная инквизицию, которая наделяла властью тех, кто, частенько, ещё опаснее и греховнее самого отъявленного еретика.

      Вот только некоторые прислушиваться к словам разума не торопились…

      – Да хрена лысого! Её надо сжечь! Сейчас! Немедленно!

      Коренастый мужчина лет тридцати вынырнул из толпы и попытался схватить «ведьму» и сдёрнуть её, притихшую и совершенно безвольную, с плеча инквизитора. Именно «попытался». Ла’Сад ударил его по лицу наотмашь, добавив слабое заклинание молнии. Бородача отшвырнуло в сторону, и он полетел в грязь, лишившись чувств.

      Не дожидаясь, пока деревенские, распалённые происходящим, перейдут к активным действиям, Грав прошипел заклинание, заставляя их падать под увеличившимся десятикратно весом собственных тел.

      – Ещё одна попытка воспрепятствовать правосудию, и я начну превращать всех в кровавый фарш!

      В голосе Ла’Сада клокотала ярость.

      – Простите, граф… – хрипел у ног инквизитора священник.

      Не простил. Шёл, переступая через стонущие тела, не снимая заклинания. Тяжесть исчезла лишь тогда, когда страшный гость со своей ношей скрылся в переулке.

      ***

      «Я едва успел. Пришлось действовать нахально и напролом, что несколько не в моём стиле, но выбора не было.

      Получив сообщение о владеющей магическим языком, я поторопился к ней. Гнал лошадей и днём, и ночью, подкармливая овсом, обработанным специальным зельем, которое добавляло им бодрости и выносливости. Это не пойдёт им на пользу и выразится в упадке сил, но это было необходимо. Хотя и жалко скотину.

      Самое интересное, что к жителям деревни я никакой жалости не испытываю. Они лишь помеха на моём пути. Рождаются в грязи и пороках, живут в них и умирают. Они в силах измениться и изменить мир вокруг, но не имеют желаний более сложных, нежели набить сытно брюхо или удовлетворить плотские, сиюминутные потребности.

      Подумать только! Обвинить повитуху за то, что ребёнок родился уродом! Конечно, так лучше и удобнее, чем винить себя за кровосмесительные браки из поколения в поколение.

      Да, уж… «Ведьма» оказалась обычной знахаркой, и книга на магическом языке попала