Спецназ апокалипсиса. Последние патриоты. Евгений Фетисов

в упор сбил его с ног и отшвырнул на поленницу. Аккуратно сложенные дрова присыпали майора с головой. Практически одновременно с этим, Лешего сбили с ног ударом сзади. Парень попытался встать, но чей-то ботинок уперся ему в спину, вжимая в траву:

      – Лежать, урод! – прозвучал звонкий девичий голос.

      – Вставай! Живо! – теперь уже обращались к Прохорову.

      – Партизаны чертовы, – Харон ссыпал с себя дрова и пальцами ощупал разодранный картечью бронежилет.

      – Ты смотри-ка, по-русски лопочет, – приземистый старик держал майора на прицеле своего ружья.

      – Опусти ствол, дед, – устало произнес майор. – Не видишь, что ли, свои мы.

      Девушка, прижимавшая Антона к земле, при этих словах заколебалась, но дед тут же подбодрил ее:

      – Внучка, не верь этим шакалам. Напялили нашу форму и думают, не узнать их.

      – Брось ружье! – резкий требовательный голос раздался за спиной у старика.

      Одновременно ему в затылок уперся ствол автомата. Янук как обычно возник из ниоткуда. Дед обреченно вздохнул и бросил двустволку на траву.

      – Не делай глупостей, – Харон повернулся к девушке.

      Та испуганно взглянула на Вепря, а потом заметила выходящих из-за угла дома еще троих человек в форме и с носилками. Немного поколебавшись, она убрала карабин от головы Лешего и отошла в сторону.

      Вепрь бесцеремонно выхватил у нее оружие и ловким движением руки разрядил его. Девушка насупилась и уставилась на майора колким взглядом.

      – Да не бойся, дед, сказано же – свои мы, – успокоил майор дрожащего старика. – В деревне еще кто есть?

      – Да почти все здесь остались. Эти, когда пришли, – старик махнул куда-то себе за спину, подразумевая американских солдат, – у нас никто толком ничего и понять не успел. Солдаты мигом всех приструнили, а кто сопротивлялся – расстреляли. Так и остались все в деревне. Сейчас по домам сидят и носа боятся высунуть.

      – А вы? – Харон посмотрел на мрачную девушку.

      – Я как увидел, что творится, – ответил дед, – внучку в охапку и бегом в лес. У меня там избушка – лесничий я. А сейчас решили нападение совершить на оккупантов, а тут вы…

      – Мы деревню зачистили, так что если хотите, сваливайте отсюда. Идите на восток, там пока поспокойнее, – пояснил Прохоров. – И этого с собой заберите, – он пихнул пленного американца в спину, подталкивая вперед. – Доставите его живым до нашего ближайшего военного гарнизона и отдадите на волю военного суда.

      Янук невесело ухмыльнулся. Вряд ли партизаны выполнят приказ майора столь дословно. Скорее всего, пристрелят бедолагу и бросят где-нибудь в канаве. Харон это тоже прекрасно понимал, но ему было плевать. За свою службу он не раз сталкивался с подобным и уже привык. Окинув свою группу тяжелым взглядом, майор произнес:

      – Вепрь, за руль. Грузимся.

      – Ребятки, так я ж сахара им в бак насыпал, – дед виновато развел руками, видя, как Янук пошел к «Хамви».

      Леший