Улётный препод. Мила Дрим

каждом шаге приносила обжигающую боль.

      Ситуацию смягчили бы родные кроссовки, но дресс-код запрещал студентам посещать занятия в «спортивной форме, обуви».

      Приходилось терпеть боль и мысленно ругать всех тех, кто безнаказанно нарушал эти правила.

      «Козел, самоуверенный козел!»

      – Белка, ты что-то сказала? – голос препода проник сквозь мысленные ругательства Лизы.

      Или не мысленные?

      Девушка настороженно посмотрела на Арслана Ильясовича.

      Тот ухмылялся.

      Выразительно вскинул левую бровь и добавил:

      – Делись, что за козел так огорчил тебя?

      «О, Боже, – краснея, подумала Лиза, – я что же, совсем сошла с ума, и вслух сказала то, что было у меня в голове?»

      Она, чувствуя, как лицо заливает краской, захлопала густыми ресницами и прижала ладонь к губам.

      – Ой, – вырвалось из Лизы.

      – Ой, – препод выразительно посмотрел на неё. – Какой «ой» в этот раз? Ты уж определись – ты занятиях или орехи собираешь. Белка.

      С задних парт раздался веселый смех, больше походивший на индюшачий хор. Это смеялись Анжела (та самая Курица) и Оля (Цыпленок).

      – Курятник оживился, – снисходительно протянул Арслан Ильясович. – Давайте домашку ко мне на стол.

      – Какая домашка? – закудахтала Анжела. – Нам же не задавали ниче…

      – Это же лекция! – встряла Оля, кудрявая блондинка. Она, жуя жвачку, продолжила:

      – Хочу пишу – хочу нет.

      – Ты что говна объелась? Здесь – только мои правила. Дома будешь свои хотелки хавать. Ваши предки определили вас сюда. Они отстегнули хорошее бабло, чтобы вас здесь в людей превратил, дегенераты вы конченные. На стол быстро все свои писюльки!

      – «Писюльки», – засмеялись Курица и Цыпленок.

      – Сейчас разберемся, откуда нам предстоит топать, – препод вызывающе улыбнулся и постучал костяшками по столу. – Тетради на стол. Все. Сдавайте, посмотрим, что вы записали.

      Все – так все.

      Студенты ломанулись к столу Арслана Ильясовича. Последней подошла Лиза.

      Она снова покраснела, когда препод посмотрел на неё.

      Нет, не из-за ругательства, вырвавшегося минутами ранее.

      Совсем иная причина была для стыдливого румянца.

      Вчерашняя, острая, запретная, ужасная…

      – Что зависла? Клади давай и иди на место, – скомандовал Арслан Ильясович.

      Лиза, пошла было, к своему столу, но посередине пути действительно зависла.

      Внутри девушки все клокотало от обиды и острого чувства несправедливости.

      С ней никогда никто так не разговаривал!

      Никогда!

      – Мне неприятно, что вы со мной так разговариваете! – почти строго бросила она все еще ухмыляющемуся преподу.

      Все разом замолчали. Даже дышать, кажется, перестали.

      Зловещая тишина загудела в классе. Что-то назревало.

      – Неприятно ей, – Арслан Ильясович криво усмехнулся. – Приятно пусть тебе твой хахаль делает! А моя