Планета изменяющихся. Инга Риис

Внешний мир растворялся в кровавом тумане, остались только они с Нюррсс, балансирующие на краю смерти.

      – Я не отпущу тебя! – яростно воскликнул менестрель, еще сильнее сжимая тело женщины, гнев подстегнул внутренние силы, и ему стало казаться, что он сливается с телом Нюррсс, заставляя свое сердце гнать кровь по ее телу и выдавливать зеленый яд из всех пор.

      Время потеряло свое значение, Локки только ощущал, как с каждым ударом сердца они на шаг отступали дальше от пропасти.

      И с трудом заставил себя вернуться в реальный мир, когда к нему пробился встревоженный голос Рамины:

      – Остановись, менестрель! Ей уже лучше, а ты можешь соскользнуть за грань смерти, отдав все свои силы!

      И в самом деле, Локки почувствовал, как руки женщины скользнули вверх по его телу и уперлись в плечи. С трудом, сфокусировав взгляд на лице Нюррсс, менестрель увидел, что ее веки задрожали, зеленые глаза раскрылись, а с губ сорвался шепот:

      – Спасибо, Адам!

      – Меня зовут Локки! – напомнил менестрель, но глаза женщины закрылись, на губах появилась легкая улыбка.

      – Я еще немного посплю! – пробормотала она, опускаясь на скамью.

      Юноша снова кинулся к ней, но знахарка удержала его.

      – Кризис миновал, ты оттащил ее от края пропасти! – успокаивающе промолвила Рамина, кладя руку ему на плечо. – Сейчас леди необходимо хорошо выспаться, да, и тебе, самому, не помешает отдых.

      Травница предложила перенести Нюррсс на ее кровать, а самому менестрелю устроиться на скамье, но юноша отказался уходить от женщины и устроился на коврике, рядом с кроватью, таким образом, чтобы ему было видно лицо спящей. Рамина с осуждением покачала головой, но возражать не стала, а удалилась в комнатку, где спал ее внук. Локки еще некоторое время прислушивался к сонному дыханию Нюррсс, о потом и его сморила усталость.

      Лучик рассветного солнца проник сквозь неплотно закрытые ставни и пощекотал реснички Нюррсс, она открыла глаза и с удовольствием потянулась на постели, восстанавливая послушность затекших мышц. В то же мгновение и Локки услышал шум и вскочил со своего жесткого ложа. Леди—конунг взглянула на его, осунувшееся и встревоженное, лицо и с осуждением покачала головой:

      – Я должна не только выразить тебе благодарность, но и отругать за излишнее усердие! Выглядишь ты, как у вас тут говорится, краше в гроб кладут!

      – Мне, и так, туда была бы прямая дорога, если бы ты не пережила эту ночь! – невольно вырвалось у юноши.

      Лицо леди- конунг стало печальным, она обхватила ладонями его лицо и тихо промолвила:

      – У тебя впереди еще слишком долгий путь, чтобы разбрасываться такими обещаниями! Жизнь слишком сложна и интересна, чтобы от нее отказываться, пусть, даже и по такому поводу! И я же тебя предупреждала, что вмешиваться надо тогда, когда я начну слишком походить на мертвое тело, то есть неподвижное и холодное. Пока кровь горяча, жизнь не покинет