Ольга. Алла Артемова

держать на руках и убаюкивать, напевая детскую песенку. Но особенное наслаждение ей доставляло купать ребенка, а затем припудривать шелковистую нежную кожицу. И чем больше она смотрела на Настюшу, тем больше узнавала в ней черты мужа, который с недавних пор стал ей еще роднее и ближе. С рождением ребенка Андрей резко изменился, он точно стал совсем другим человеком. В его жизни появилось крохотное беззащитное существо, которое нуждалось в нем. И это было прекрасно. Собственная боль и часто злость на свою судьбу отошли на второй план.

      «Счастье приходит так редко, – думал Андрей. – Мы порой ждем его всю свою жизнь. И когда оно приходит, то стоит того, чтобы ради него можно было многим поступиться. Дочь! У меня есть дочь! Теперь мне есть, ради чего жить».

      Весь мир сконцентрировался для Андрея на жене и дочери. Он любил Татьяну, восхищался ее характером и упорством, с которым она боролась за их счастье, но никогда почему-то не мог до конца выразить глубину своих чувств. Но в ночь, когда она вернулась из роддома с малышкой, его словно прорвало. Он ласкал и целовал Татьяну, шептал ей нежные слова, которые раньше не приходили ему на ум, а сейчас им не было конца.

      – Моя любимая, счастье мое… жизнь моя…

      Татьяна чувствовала, как сильно бьется его сердце, и от восторга у нее кружилась голова. Супруги проговорили всю ночь, прерываясь лишь затем, чтобы, поддавшись страсти, слиться в поцелуе. Им казалось, что с рождением дочери их жизнь только начинается, и от них зависит, будет ли она счастливой. Просыпаясь утром, Андрей первым делом подходил к детской кроватке и подолгу любовался дочкой. Настюша большую половину суток спала, и ночью Татьяне даже приходилось будить ее, чтобы покормить. Малышка, не открывая глаз, недовольно корчила личико и нехотя принималась сосать грудь.

      – Папа, ты когда-нибудь видел такого спокойного и ленивого ребенка, как твоя внучка? – разведя руки в стороны, спрашивала Татьяна. – Разве я такой была?

      На что тот качал головой и с улыбкой отвечал:

      – Нет, Танюша, ты была неспокойным и крикливым ребенком. Мы с твоей мамой первые четыре месяца почти все ночи не спали. Пели песенки и рассказывали сказки, чтобы успокоить тебя, но все было напрасно. И лишь когда мама давала тебе грудь, ты жадно хватала ее и, насытившись, засыпала. Нет, дочка, Настюша не в тебя. И слава Богу!

      – Надо же, а я совсем ничего не помню, – Татьяна радостно смеялась.

      Приходя домой с работы, Андрей посвящал все свое свободное время дочке. Он перестал брать работу на дом, что прежде случалось неоднократно, и по этой же причине отказывался в конце месяца работать по выходным. Ничто не должно было отвлекать его от Настюши. Не было дня, чтобы малышка не поражала родителей и деда. Когда ей было две недели, она впервые улыбнулась, а уже в месяц реагировала на звук погремушки и следила глазками за игрушечным зайцем, которым играл с ней Петр Степанович. А когда Андрей брал ее на руки, она хватала его своими ручонками за пальцы и точно взрослая крепко сжимала их.

      На работе у Андрея