И ты познаешь любовь. Алла Артемова

Кабинет Генриха был на пятом этаже. Интерьер – строгий, деловой. Два огромных с закругленными стеклами окна открывали незабываемо красивый вид на Рейн и на его мосты. Единственным украшением кабинета была картина неизвестного голландского художника конца XIX века, на которой был изображен незатейливый парковый ландшафт в осенний период времени.

      Скоростной лифт поднял Генриха на пятый этаж. Дверь бесшумно отворилась. Генрих вышел и направился в свой рабочий кабинет. Сайда, закинув ногу на ногу, вполголоса разговаривала по телефону. При виде шефа она скороговоркой промурлыкала «Пока дорогой» и поспешно положила трубку.

      – Господин Дитрих, – произнесла секретарша, придав своему голосу строгий официальный тон, – вас просил зайти господин Фишер.

      – Хорошо. Что еще?

      Сайда быстро пробежала по своим записям, сделанным в маленьком блокноте.

      – Вам звонил господин Збинден, просил напомнить, что совещание в «Сандоце» завтра ровно в двенадцать. Господин Прост звонил дважды. У него к вам срочное дело. Будет ждать вашего звонка до восемнадцати. Всю корреспонденцию я положила к вам на стол. Справа – документы, требующие срочного рассмотрения, слева – могут подождать.

      – Спасибо, Сайда. Я к шефу. Если кто будет звонить, скажешь, я скоро освобожусь.

      Фишер встретил своего подчиненного чуть заметным кивком головы. Небрежно махнув рукой, он указал на кресло, а сам еще несколько минут продолжал что-то писать. Генрих сел напротив Фишера и, томясь в ожидании пока шеф освободится, блуждающим взором рассматривал кабинет. Наконец Фишер написал последнюю фразу, провел рукой по волосам и отодвинул бумаги в сторону.

      – Мне давно хотелось, Генрих, поговорить с вами, не касаясь работы, так сказать, по душам, – голос Фишера, всегда властный, вдруг прозвучал мягко, даже с какой-то ленцой. – Курите, – Фишер протянул Генриху пачку сигарет «Данхилл».

      Генрих молча закурил.

      – Я слышал, вы быстро освоились в нашем городе, даже купили дом в пригороде?

      – Да, – односложно ответил Генрих и стряхнул пепел от сигареты в пепельницу.

      – Вам нравится ваша работа? Ведь вы прежде никогда не работали в банке?

      – Господин Фишер, я вижу, вы прекрасно осведомлены, и это делает вам честь. Я действительно никогда не работал в банке, но несмотря на это, мне работа по душе.

      – Знать о своих сотрудниках все или почти все – это моя прямая обязанность. Специфика нашей работы не терпит случайных людей. Мы здесь одна дружная семья и должны друг другу доверять, в противном случае наши клиенты предпочтут другие банки.

      – Я это уже понял.

      – Вы женаты?

      – Думаю, вы успели это уже выяснить, – ответил с сарказмом Генрих.

      – Напрасно вы, Генрих, иронизируете. Я знаю о вас больше, чем вы можете себе представить.

      – Тогда зачем вы спрашиваете?

      – Хотел услышать от вас лично, женаты вы или нет. Ну хорошо… Генрих Дитрих, вам