Барабаны осени. Диана Гэблдон

в «Красной собаке». Обнаружил беднягу в печальном состоянии: в его руке взорвался пистолет, отчего джентльмен лишился большого и указательного пальцев; средний оказался изуродован, а две трети кисти разорвало до неузнаваемости.

      Определив, что срочно необходима ампутация, я послал за хозяином постоялого двора и запросил кружку бренди, тряпки для перевязки и двоих крепких мужчин. Быстро получив необходимое и убедившись, что пациент неподвижен, я приступил к ампутации кисти – правой, к несчастью для пациента, – прямо над запястьем. Успешно перевязав две артерии, я упустил переднюю межкостную, когда перепилил кости. Пришлось ослабить жгут, дабы ее найти, что вызвало обильное кровотечение, – и хорошо, так как это привело пациента в бессознательное состояние, положив конец его страданиям, которые крайне затрудняли работу.

      Ампутация успешно завершилась, джентльмен был уложен в постель, а я оставался рядом на случай, если он резко придет в себя и сорвет швы».

      От увлекательнейшего повествования меня отвлек вопль Джейми, терпение которого явно подошло к концу.

      – Иэн, позорище! Ты по-гречески даже разницу между водой и вином не поймешь!

      – Если пьют, значит, не вода, – упрямо буркнул Иэн.

      Я захлопнула тетрадь и поднялась: им там явно не помешает мнение со стороны. Пока я огибала каюту, Иэн продолжал ворчать по-гэльски:

      – Ага, но мне это не надо…

      – Как же, не надо! В том и беда, что тебе ума не хватает, даже чтобы устыдиться своего невежества!

      Воцарилась напряженная тишина, которую нарушали только всплески шеста в руках Троклуса. Я выглянула из-за угла. Джейми сверлил взглядом смущенного племянника. Иэн заметил меня и прокашлялся.

      – Ну, вот что я скажу, дядюшка. Если бы стыд помогал, то я бы не стеснялся краснеть.

      Мальчишка выглядел настолько виноватым, что я не удержалась от смеха. Джейми тут же обернулся.

      – Могла бы и помочь, саксоночка, – сообщил он, чуть повеселев. – Ты ведь лекарь, значит, должна знать латынь. Может, ты и будешь Иэну преподавать?

      Я покачала головой. Конечно, я умела читать по-латински – плохо и медленно, – но все же мне не очень хотелось вбивать обрывки своих знаний в голову мальчишке.

      – Все, что помню, – «Arma virumque cano». – Я глянула на Иэна и со смехом перевела: – «Собака откусила мне руку».

      Иэн расхохотался, а Джейми посмотрел на меня с искренним разочарованием. Потом он вздохнул и пробежал пальцами по волосам. Иэн и Джейми были мало чем похожи, разве что ростом и густой копной волос, в которую вечно запускали пальцы, когда нервничали или задумывались. Похоже, урок выдался не из легких – оба выглядели так, будто их сквозь живую изгородь протащили.

      Криво усмехнувшись, раздосадованный Джейми вновь повернулся к Иэну:

      – Ладно. Извини, что сорвался. Ты ведь неглупый парень, и я не хочу, чтобы твой ум пропадал почем зря. Господи, да в твоем возрасте я уже учился в Парижском университете!

      Иэн уставился на водную рябь, положив на край борта руки – большие, с широкими костяшками, потемневшие от загара.

      – Ага, – наконец сказал