Путешественница. Диана Гэблдон

ее за руки и резко отстранился.

      – Нет! Так делать дурно, неверно, я не хочу так поступать.

      Одновременно с этим он в ужасе осознал, что его тело противоречит сказанному, и испытал еще больший стыд от того, что ветхие тонкие штаны прекрасно открывали масштаб этого противоречия, что мог лицезреть любой желающий.

      По улыбке, украсившей пухлые губы Мэри, легко было понять, что она-то посмотреть пожелала. Джейми развернул ее к выходу и легко подтолкнул. Она отошла на шаг и принялась расстегивать крючки на юбке.

      – Не делай так! – закричал Джейми.

      – А как вы собираетесь меня остановить? – спросила она, вышла из юбки и аккуратно сложила ее на единственной табуретке.

      Тонкие пальцы поднялись к кружевам корсажа.

      – Если ты не уйдешь, то уйду я, – заявил Джейми и, отвернувшись, отправился к выходу.

      – Милорд, – окликнула его она.

      Он остановился, но по-прежнему стоял к Мэри спиной.

      – Не следует меня так называть.

      – Лаллиброх ваш, – возразила она. – И будет вашим, пока вы живы. Коли вы его лэрд, я буду говорить так.

      – Он не мой. Титул и имение принадлежат маленькому Джейми.

      – Все мы понимаем, кто маленький Джейми, а кто вы, – решительно сказала служанка. – И уж поверьте, не ваша сестра попросила меня поступить так, как я собираюсь. Обернитесь.

      Он медленно повернулся. Мэри, босая, с распущенными волосами, стояла перед ним в одной рубашке. Как все обитатели усадьбы, за последнее время она исхудала, но ее грудь, с сосками, ясно видными через тонкую ткань, была куда больше, чем он думал. Рубашка была изношенной, местами на плечах почти прозрачной, а подол у нее истрепался (впрочем, такова была и вся остальная одежда).

      Джейми закрыл глаза, почувствовал легкое касание к руке и велел себе стоять неподвижно.

      – Я отлично понимаю, о чем вы думаете, – сказала Мэри. – Потому что видела вашу леди и знаю, как это было между вами. Со мной такого никогда не случалось, – добавила она тише, – ни с одним из двоих мужчин, с которыми я жила. Однако я знаю, что такое подлинная любовь, и даже в мыслях не имею пробудить в вас чувство, что вы ее предали.

      Легкое, как пушинка, касание перешло на его щеку, и натруженный палец провел по верхней губе.

      – Я хочу лишь, – тихо промолвила она, – дать вам иное. Пусть не такое великое, но то, что пойдет вам на пользу. Ваша сестра и ребятишки не могут вам этого дать, а я могу.

      До него донесся ее вздох.

      – Вы дали мне дом, жизнь и моего сына. Неужто вы не разрешите подарить вам взамен такую малость?

      На его глаза навернулись слезы. Она легко утерла их и пригладила вздыбленные вихры. Джейми медленно раскрыл объятия и потянулся к ней, и она приникла к его груди спокойно и просто, так же, как накрывала на стол или стелила постель.

      – Я… так давно этого не делал, – вдруг застеснялся он.

      – Я тоже. – Она раздвинула губы в легкой