Замыкая круг. Роман Константинович Лунев

медленно и плавно тронулся, набирая ход, застучал и заскрежетал на стрелках.

      – Виктор Сергеевич, – я чувствовал себя виноватым. – Ну не мог я вам сказать, что я чекист.

      На Пригожина было жалко смотреть.

      – Ну, вы ведь сами говорили, что враги народа в НКВД проникли. А еду я в Москву, как раз по этой причине. Так что не знаешь, кто друг, а кто враг, вот и приходится ото всех «шифроваться».

      – Правда?

      – Не беспокойтесь, – скоро этот беспредел кончится, это я вам точно говорю.

      5

      Хорошая штука – метро. Но вот найти его станции – не так уж и просто. Немного поплутав в темноте и толкучке вокруг «площади трех вокзалов», я нашел вход в метро на станции Комсомольской. Заплатив 30 копеек и получив в кассе синий билетик, который мне «пробили» на входе на станцию, я оказался на платформе. Да, запах метрополитена за, без малого, сто лет, не изменился. Ну и, конечно, дворцовые интерьеры. Они и в наше-то время сморятся великолепно, а сейчас, иногда приходилось обходить некоторых «гостей столицы», которые открыв рты, смотрели на подпираемые колоннами своды, богатые светильники и мозаики.

      Поезд, идущий в сторону центра, подошел довольно быстро, и я зашел в вагон, который мне, честно говоря, понравился больше, чем современные. Наверное, он, как и вагон поезда, был более уютным. И дело не только в мягких сиденьях, часть из которых были свободны из-за позднего часа. Но и в общем каком-то теплом ансамбле зеленых лакированных стеновых панелей и пастельных дверях и потолке с мягкими подвесными светильниками.

      Отсчитав три станции, «Красные ворота», «Кировская», «Дзержинская», я вышел на четвертой – «Охотный ряд». Там, пришлось пересесть на поезд, идущий на Смоленскую, но тут меня ждал приятный сюрприз, поезд шел не до Смоленской, а до Киевской. Метро продолжало строиться. Киевская станция поражала не меньше Комсомольской.

      Тоже колоннада, только в другом, круглом стиле и светильники в кругах на потолке, убегающие вдаль, к концу длинной платформы, создавали какую-то стремительность, куда-то вперед или, скорее, в будущее. Ну а от метро до гостиницы идти было всего-ничего, и я быстро оказался у небольшого пятиэтажного дома, разделенного по фасаду эркером.

      Нужно сказать, что, восхищавшая всех на Дальнем Востоке своей практичностью горнолыжка, в Москве, очевидно, никого не впечатляла. А вещмешок и сумки, конечно, не делали мой вид более платежеспособным. Швейцар у входа, пожалуй, перекрыл бы мне ход, если бы я не сделал «морду тяпкой» и не пошел прямо на него. Портье тоже отнесся к моей персоне без пиетета, посматривал свысока, видимо, рассчитывая, что сейчас отправит деревенщину восвояси. Ан не тут-то было.

      – Для меня забронирован номер, – сообщил я, нахально положив локти на стойку и выкладывая паспорт.

      Служащий все с тем же надменным видом взял паспорт и принялся изучать списки бронирования. Потом резко изменился в лице, которое приняло абсолютно любезное выражение и, подняв глаза, сообщил.

      – Так точно, товарищ Абалкин, телеграфное бронирование от имени «Дальстроя», – сообщил служащий и выложил