Семья волшебников. Том 1. Александр Рудазов

подождите. Волшебник тоже смотрит на принцессу. Астрид задумалась, что делать с этим накалом страстей.

      Она заметила на верхней полке пузатую свинью-копилку и переставила принцессу к ней.

      Прости, рыцарь. Прости, волшебник. Свин жирный и уродливый, но он высоко стоит и у него много денег. Принцессы это любят.

      Теперь она поставила рыцаря и волшебника так, будто они сидят под деревом и думают о жизни.

      – Ждете второго ребенка? – спросил Локателли, с интересом следя за тем, что делает Астрид. – Как скоро?

      – Лун через восемь… а вы откуда знаете? – спросила Лахджа. – Мы еще никому не говорили.

      – Я великий волшебник, я говорю со звездами, духами и старыми сплетницами. Я все знаю. Иногда больше, чем хотел бы. Это у вас будет полудемон, да? Тогда заранее поздравлять не стану, сами понимаете.

      – Да уж, – поболтал ложкой в чашке Дегатти.

      Астрид надоели фигурки и она вернулась посмотреть, не появилось ли чего хорошего на столе. Сунула нос в пустую чашку и грустно вздохнула.

      – Сотворить тебе еще какао, милая? – предложила Лахджа.

      – Нет, пусть он сотворит, – застенчиво попросила Астрид. – У него вкуснее.

      Лахджа приняла критику со стоицизмом, ничем не показав, какую рану это оставило в ее сердце. Зато Локателли аж засиял от гордости, и тут же сотворил Астрид еще какао. И печенья.

      – О, печенье! – обрадовалась девочка.

      – И конфеты, – улыбнулся старый волшебник. – Да будет конфета.

      – Две! – потребовала Астрид.

      – Да будет еще конфета.

      – Продешевила! – стиснула кулачки девочка. – Дай больше!

      – О, тут у нас маленький бушук, – укоризненно сказал Локателли. – Не быть конфетам.

      Ручки Астрид опустели, и она заморгала, не веря в такое предательство. Исподлобья посмотрев на председателя, она буркнула:

      – Колдун блеваный.

      – Астрид! – аж подскочила Лахджа.

      Она схватила дочь за руку, торопливо извинилась перед Локателли и вышла из кабинета. Знакомство состоялось, и не стоит давать главе всей Мистерии повод их невзлюбить.

      А вот Дегатти остался. Он тоже извинился за дочь, но Локателли только отмахнулся. Он не обиделся, конечно, его это скорее повеселило.

      – Гляжу, ты начал отращивать бороду, Майно, – сказал он, задумчиво глядя на гостя. – Молодец. Отрасти как у меня.

      – Такую не смогу, – сказал Дегатти.

      – Да уж конечно, – гордо погладил длиннющую бороду Локателли. – Но попытаться ты можешь. В конце концов, ты будущий декан, ты должен производить должное впечатление…

      – Будущий декан? – заинтересовался Дегатти.

      – Не будем забегать вперед. Ты сейчас самый логичный кандидат, но вакансия вначале должна освободиться, сам понимаешь.

      – Я за этим не гонюсь.

      – И хорошо. И молодец. Скромность украшает мужчину. Я вот был скромен всю жизнь, и… впрочем,