Сумерки богов. Скотт Оден

и попыталась столкнуть её с гальки, но всё безуспешно. Раздражённая, она сплюнула и уже собиралась развернуться. Ауда наклонилась с носа и поймала Дису за руку. Железные пальцы потащили ту обратно.

      – Если отправишься к нему с таким гневом, – прошипела старшая, – он отошлёт тебя назад без головы. Ты поняла? Забудь о подобных истериках сейчас же, или они будут стоить тебе жизни.

      Человек, что стоял с вёслами – Хрут, любовник Ауды, – опустил голову и отвёл взгляд.

      Какое-то время Диса молчала; смотрела себе под ноги на покрытую пеной гальку и тёмные, плещущиеся воды. Её плечи задрожали.

      – Я не хочу этого, Ауда, – сказала она хриплым от сдерживаемого негодования голосом. – Старая ведьма послала меня сюда, чтобы я стала рабыней и умерла!

      – И ты невероятно глупа, раз веришь в это, – ответила Ауда. – Думаешь, это дело рук Сигрун? Что она поместила твою руну в горшок целое поколение назад, когда была всего лишь ребёнком? Разве ты не видишь в этом руку Богов, Диса? Они выбрали тебя, дали возможность проявить себя… или провалиться. Если ты и умрёшь, то лишь потому, что не показала, что достойна их дара.

      – Дара? Зови это своим именем, сестра: рабство! Боги приковали меня цепями к ногам Человека в плаще! Я не лучше тех, кто живёт и умирает во мраке! – Диса сжала кулаки; ей хотелось разгромить что-то, выплеснуть гнев, пока он не заполонил горло и не выдавил из неё жизнь. Ей хотелось закричать. – Где же здесь достоинство? Где слава?

      – В тени Человека в плаще нет места мраку, сестра. В годы её жизни имя Колгримы сеяло страх от Уппсалы до Ютландии. Твоё же имя разлетится дальше. Даю тебе слово, – сказала Ауда.

      – Как?

      Женщина схватила прядь тёмных волос Дисы и игриво дёрнула.

      – Начни с того, чтобы не ныть впустую, как испорченный ребёнок.

      Диса глубоко вздохнула и расправила плечи. Она кивнула Ауде, хотя в котле её черепа кипела ещё сотня вопросов. Например: почему люди боялись Колгриму? Диса знала ту только как дряхлую старую каргу с позорной смертью. Как её имя разлетелось так далеко? Как ей самой добиться славы той, кто стала не просто служанкой непостижимого Человека в плаще? Но у Дисы хватало врожденной мудрости, чтобы понять, что здесь она не найдёт ответы. Ауда – не тот человек. Диса оглянулась через плечо на столб со светильником, на поверхности которого был грубо вырезан глаз – символ её будущего хозяина. А за ним увидела начало вымощенной камнем дорожки под снежным покровом. Та вела в глубь острова… Но куда? К чему? К славе? Смерти? Бессмертию? Или простому рабству, пока тяжесть прожитых лет не заставит её споткнуться на проторенной тропе и провалиться во мрак и неглубокую могилу?

      – Может, ты и права, сестра, – сказала Диса, снова поворачиваясь лицом к Ауде. – Может, я и правда избалованный ребёнок. Но, может, я злюсь только потому, что хотела бы хоть как-то контролировать свою судьбу сама.

      – Как и все мы.

      Ауда наклонилась у края лодки и вытащила накрытую тканью