Маврушины сказки: истории, вдохновленные жизнью. Мавридика де Монбазон

сытые, поигрывали мышцами, лет по семнадцать.

      – Эй, слышь, малой… малой, а ну стой. Слушай, бабушка заболела, пожалей старушку, дай денежку на лекарство…

      – Да пошел ты…

      – Дерзишь, да? – меланхолично спросил самый здоровый и патлатый и блеснул золотой фиксой в уголке рта.

      Они наступали… Убежать мне не удастся, одного хотя бы ушатаю, прежде чем меня выключат, подумал я и закрыл глаза, сжав кулаки, пошел тараном вперед…

      – А ну стоять, Фикса, ты, что ли?

      – Гражданин начальничек, а че я, че я сразу? Мальчик шел, упал, мы поднять решили, до больнички довести…

      Я хотел, чтобы они меня отметелили, избили, извазюкали, я хотел провалиться, ведь… это был Илья, да… Илья был милиционером. Что я сказал бы ребятам во дворе? Да меня и так порывались ментенком назвать.

      Я стоял и молчал.

      – Молодой человек, что эти жлобы хотели от вас?

      Я молчал. Вот сейчас, сейчас он назовет меня по имени, вот сейчас… весь город узнает о моем позоре, у-у-у, ненавижу.

      – Я к вам обращаюсь. Имя?

      – П… П …Петр.

      – Что хотели от вас эти граждане?

      – Закурить спросили. – Ничего лучше я не придумал.

      – Ну, дал ты им закурить, Петя?

      – Я не курю, – ответил уже зло я, посмотрев ему в глаза.

      – Ясно, а ну геть отсюда, бегом. А вы куда? С вами разговор не окончен.

      Вечером он опять пришел к нам. Мама вышла поговорить, потом зашла, растерянно улыбаясь и пряча глаза.

      – Зачем он к нам ходит? Что ему надо?

      – Дядя Илья! – сестра выбежала в открытую дверь и повисла на шее Ильи.

      – Лилька, бегом домой! – рявкнул я, ну, я так думал – что рык мой был грозен, как у льва.

      – Отстань, Петька, дядя Илья хороший, я хочу, чтобы он был моим папой… Нашим папой…

      Я растерянно смотрел на маму.

      – Петя, сынок… Я.… мы с Ильей…

      – Да пошли вы…

      Я бежал, размазывая слезы по лицу, бежал куда глядят глаза.

      Он нашел меня, я сидел и плакал под лодкой, плакать сил не было, я уже просто икал.

      Сел рядом и начал говорить, просто говорить…

      – Я из детского дома же, Петь. Мать замуж постоянно выходила, один из ее мужиков сильно избил меня, мол, я не давал ему спать, об ванну, головой. Меня бабушка нашла, отцова, он рано умер, а моя мать…

      А, да что там… мешал я ей…

      Бабушка решила, что мне лучше в детдоме будет, ей меня не отдали, она уже старенькая была, но она ко мне ходила, каждый день, Петь, представляешь?

      Выходные, праздники, каникулы я у бабушки был.

      Папа мой милиционером был, Петь, его бандиты убили, они его уважали, боялись, а убили не свои, не местные, залетные.

      Так не поверишь… Бандиты те, они его провожать в последний путь приходили, и никто не сказал, что западло, он справедливый был.

      Если человек невиновен, то он так и говорил, невиновен, ну а уж если виноват… то пощады не жди.

      У меня и мысли не было, куда после школы идти…

      Конечно, по стопам отца.

      Мать