Мое любимое чудовище. Элизабет Хойт

брови, Лили вновь перевела взгляд на сына.

      – Калибан? Это Калибан?

      Мальчик кивнул.

      – Да, это я дал ему это имя.

      Лили давно поняла: с тех самых пор, как Индио научился говорить, их беседы походили на замысловатую паутину суждений и умозаключений, недоступную пониманию любого человека младше семи лет. Иногда Лили приходилось в буквальном смысле слова продираться сквозь дебри.

      – Дорогой, нас ждет Мод, так что…

      – Пожалуйста. – Индио взял мать за руку и потянул к себе, явно желая что-то сказать. – Ему нечего есть, и он мой друг.

      Лили беспомощно посмотрела на Калибана. Тот уже надел рубашку и теперь таращился на нее с полуоткрытым ртом, а потом вдруг опустил руку и почесал свое… э… мужское достоинство, как это делают слабоумные. Это было странно: всего минуту назад он вовсе таковым не выглядел, – но, возможно, она все выдумала, возможно, просто хотела найти оправдание собственным низменным порывам, наделив объект своих мыслей качествами, коими он вовсе не обладал, и, возможно, придавала слишком большое значение тому, что произошло.

      Заглянув в полные мольбы глаза сына, Лили приняла решение и, выпрямившись, громко сказала:

      – Конечно, дорогой. Давай пригласим твоего друга на ужин.

      За ее спиной раздался сдавленный звук, словно мужчина поперхнулся, но, когда Лили обернулась, глуповатое лицо Калибана не выражало ровным счетом ничего. Он кашлянул, харкнул, сплюнул в пруд и – о боже! – отер рот рукой.

      Лили широко улыбнулась.

      – Калибан, вы хотите есть? – Лили изобразила, будто подносит ложку ко рту и жует, потом указала на тропинку. – Есть. Вместе. С нами. В театре. Это будет вкусно.

      Ее утрированная мимика и жесты выглядели смехотворно и даже оскорбительно для того, у кого с головой все в порядке. Лили внимательно наблюдала, не выдаст ли он себя: не изменит ли выражение лица или как-то иначе даст понять, что никакой он не слабоумный, – но он лишь глупо таращился на нее.

      Лили не впервые ошиблась в мужчине. Вздохнув и постаравшись убедить себя, что вовсе не разочарована, она развернулась, давая понять, что пора идти.

      Индио же подошел к великану и как ни в чем не бывало взял его за руку.

      – Идемте! Мод приготовила жареного цыпленка. А еще у нас будет подливка и клецки.

      Калибан посмотрел на мальчика, потом на его мать, но Лили вскинула бровь, показывая, что все уже сказала и повторять не намерена, тем более ради слабоумного.

      Ей показалось, или в его мутно-карих глазах действительно промелькнула какая-то искра, какой-то проблеск или даже вызов? Лили ничего не могла утверждать, поскольку не доверяла больше собственному восприятию.

      Впрочем, это не имело никакого значения. Калибан медленно кивнул, и, развернувшись, Лили зашагала по тропинке. Сердце ее – глупое и непостоянное – билось почему-то вдвое быстрее обычного.

      Ужин обещал быть весьма любопытным.

      Это была очень плохая идея.

      Аполлон шагал следом за мисс Стамп,