Тщеславие. Александр Снегирёв

особо джентльменом никогда и не был! – хохотнул Поросёнок.

      – За границей старался, а тут прорвало!

      – Димка завёлся с полуоборота и на эту бабу накинулся: «Манда такая-сякая!»

      – Я решил сразу уровень накала поднять. Чего рассусоливать? – пояснил Димка.

      – А она ему: «Козёл! Щас муж придёт, он тебя посадит!» – продолжила Юлька.

      – А Юлька ей: «Да какой у тебя муж?! Кто тебя такую жирную и волосатую ебать станет?!»

      Тут я всё-таки оказался в неловкой ситуации. Подавился. Даже не знаю, чем, я ведь перестал есть. Покраснел весь, глаза выкатились. Из-за стола вскочил и стал истошно воздух ловить. А-аа-п, а-а-а-п!

      – Похлопать?!

      Я утвердительно затряс головой. Меня несколько раз хорошенько огрели по спине. Скорее для успокоения, чем для пользы. Спазмы прекратились, и, помогая утереть слёзы и сопли, меня усадили обратно за стол.

      – Уф… Когда-нибудь я насмерть подавлюсь… И что? Ты ей так и сказала? Кто тебя такую жирную станет?.. – Я восстановил прерванный мною же рассказ.

      – Так и сказала, – скромно потупилась Юлька, оправляя розовую пышную юбку с кружевами.

      – Бабища, надо сказать, опешила, – сказал Димка. – Не ожидала она такого от моей девочки.

      – Нечего перед городскими пальцы гнуть! – заявила Юлька.

      – Короче, бабища нокаутирована. Мы с шофёром спокойненько привязали коробку сверху, сели, и тут она Юльке кричит. Неуверенно так, но достаточно громко…

      – Шмара! – перебила Юлька. – Она меня шмарой назвала!

      – А чё, нормальное слово.

      – Я выскакиваю из машины и начинаю её стегать кабелями. Продавец кабели забыл в коробку сложить, и я их просто в руку взяла. Переходники всякие, антенна портативная. За Родину, за Сталина, за шмару, за быдло, за шоканье, за башку её пергидрольную нечёсаную!

      – Вы бы это видели! – смеялся Димка. – Юлька хлестала эту бабу, как Христос, изгоняющий торговцев из храма.

      – Она из сумочки освежитель воздуха достала и хотела мне в лицо пшикнуть. Сучка. Тут Димка подоспел.

      – Я у неё баллончик вырвал и ей же в морду, в морду…

      Юлька жестами показала, как Димка полил тётку освежителем воздуха. Как муравьёв на грядке травят.

      – Не сдержался я. Даже стыдно, – потупился Димка.

      – Любопытно на тебя серфинг подействовал, – сказал я, – уже три года катаюсь, и ещё никогда по возвращении не хотелось чужую тётку освежителем воздуха запшикать.

      – Освежитель, кстати, здесь. – Юлька зашла в туалет и вышла с баллончиком-трофеем, наполненным ароматом морской свежести.

      – Можете больше на море не ездить. Зашёл в туалет, пшикнул, глаза закрыл… – предложил Поросёнок.

      – Надо ещё ракушку к уху приложить. Шум волн, – добавил я.

      – Короче, наши победили! – подытожил Поросёнок и поднял бокал. Мы чокнулись калифорнийским красным и крикнули «ура».

      Поросёнок слизал остатки соуса с тарелки.

      – Возьми ещё, – предложила