Отдать душу. Алексей Гравицкий

получил? Спасибо. Так не пойдет, придумывай что хочешь, но справиться должны своими силами.

      – Мужики! Вы чо, заснули?

      – Думаем мы, Васька, думаем.

      – Пока вы думаете, – заныл Василий. – Я здесь от холода околею. Я ведь здесь с ночи сижу.

      – Миш, дай ты ему бутылку туда, пусть погреется. И пошли веревку другую искать.

      Василий сидел в колодце и трясся от холода. Хорошо еще – самогонки дали, может, полегчает. Василий приложился к горлышку, отпил. Интересно, скоро они там? Поскорее бы. Он еще раз глотнул из бутылки, завинтил пробку и посмотрел наверх. Солнце уже далеко отползло от края колодца и смотрело на него теперь сверху вниз, как издевалось. Василий вздрогнул и полез за бутылкой. Сделав пару крупных глотков, он собрался завинтить заветный сосуд, но не успел. Вода перед ним вспенилась, и он увидел приятное девичье личико с зелеными волосами. Вслед за личиком показалась шея, плечи, крупная грудь с зелеными бусинами сосков. Зеленоволоска вылезла из воды по пояс и подмигнула Ваське.

      – Ты кто?

      – Дай глотнуть из бутыли – скажу, – ухмыльнулась девица.

      Василий протянул бутылку, и девка надолго присосалась к горлышку, глаза ее заблестели, улыбка стала шире.

      – Русалка я, – протягивая бутылку, сообщила она. – Живу здесь рядом. Услышала возню вашу, дай, думаю, загляну, может, чего надо. Тебе ничего не надо? – голос ее стал масляным, тон явно недвусмысленным, да и глядела она на мужика призывно.

      – Ничего мне от тебя не треба, – пробормотал Василий, с затаенной тоской оглядывая пышный бюст с зелеными сосками. – Ты мертвая, холодная и противная.

      – Сам ты противный, да я краше всех девок, что в вашей деревне живут. И не мертвая я, живая, можешь проверить. А кто из нас холоднее, еще вопрос, не я же который час в ледяной воде сижу.

      – Живая, говоришь? А чо у тебя патлы зеленые?

      – А чего у тебя борода рыжая? – отозвалась русалка.

      – Ну не знаю…

      – Холодная? А ну-ка дай бутылку! – Русалка залудила такую дозу, что у Васьки глаза на лоб полезли. – Сейчас узнаем, кто из нас погорячее, – пробормотала русалка и ушла под воду. Через секунду Василий почувствовал чье-то присутствие в своих штанах.

* * *

      – Нету веревки! Черт, и как его теперь вытаскивать?

      Мишка злился: час, который мы провели, перерывая весь дом в поисках веревки, ничего хорошего нам не дал.

      – Не волнуйся, – попытался урезонить я брата.

      – Да я и не волнуюсь. Пошли хлопнем, может, мысли лучше потекут.

      Я не стал спорить, в конце концов Васька там пьет в колодце, так почему нам здесь нельзя. Мы уселись на кухоньке, хлопнули по стопарю, потом еще, потом Мишка закурил, а я задумался.

      – Слушай, а если еще посмотреть?

      – Где? – зло сверкнул в меня глазами брат. – Весь дом кверху дном перевернули.

      – А здесь? На кухне? Ведь не смотрели.

      – А где тут смотреть?

      – Да вон хоть в том ящике. Чего в нем?

      – А я почем знаю? Тут не я, а Галка хозяйничает.

      Я вытянул из-под стола ящик, поковырялся и открыл его. В ящике лежала потрясающая статуэтка.