Вокруг да около, заметки Сокола. Елена Соколова

советы лучше бы не давать…

      Я, в свою очередь, возразила, что выигрывают не боги, а люди, которые ходят с нами по одним и тем же улицам. Просто у них чуть-чуть больше таланта и терпения.

      Вчера Игорь сделал перестановку на кухне – двинул стол к окну. Потому что «он художник, он так видит». Теперь за трапезой мы сидим как олени, лицом во двор, а кто-то один наполовину в холодильнике. Если смотреть со стороны улицы, получается картина XVIII века «Барыня пьёт чай». После того как стол совершил разворот, я постоянно теряю на нём соль и сахар.

      Я ела свой ужин и делала «большие глаза» мужу. Он шёпотом отвечал, что скоро всё пройдёт. Вот прошла же еловая ветка, которую Игорь припёр с помойки после нового года, фигурно обрезал и поставил в вазу. Правда, она «проходила» недели две. Сначала везде осыпалась, потом засохла. А потом уже переехала в помойку. Повторно.

      Н-дя… Не у каждой еловой ветви такая полная приключений судьба…

      А ещё Игоря выдвинули на конкурс по домре. Платный и дорогой. Мне скинули видео репетиций. Утром я пила чай, злилась, что в очередной раз не вижу на креативно развёрнутом столе сахар, и смотрела ролик. И скажу вам: если в раю и правда играет музыка, то это была именно она.

      Игорь возразил, что слажал ноты тут и тут, потому что мало тренировался. Я не знаю, честно. У меня, вероятно, нет каких-то рецепторов в мозгу, чтобы оценить перфоманс со столом, инсталляцию в виде сушёной еловой ветви или ровное исполнение мелодии.

      Но я учусь каждый день.

      По крайней мере, пытаюсь.

      История сто двадцать седьмая. Про простые радости

      Дети рассыпали чечевицу. Такую, знаете, мелкую зелёную. Потом собрали. А у нас кухня зелёная. Прямо цвета чечевицы. Я теперь ещё пару месяцев буду встречать её везде.

      И ещё рабочая смена такая была тяжёлая, когда пришло всё, что только можно и даже нельзя.

      И я занималась делами на кухне и перебирала эти случаи, как зёрна.

      Зерно за чайником.

      «Метастатические лимфоузлы около аорты».

      Зерно у плиты.

      «Замершая беременность».

      Ногой нашла парочку штук.

      «Женщина хочет третьего ребёнка, и другая, которая тоже хочет и зачем-то снимала исследование на телефон (я не знаю, зачем, но, впрочем, мне не жалко)».

      Зерно в водяном фильтре. Это самое трешовое, потому что ты его там совсем не ждёшь.

      «Девочка, прооперированная после осложнения сальмонеллёза (сальмонеллёза, блин!), а потом ещё раз повторно – после спаек. Не спрашивайте, как такое возможно, я не знаю. Какая-то несчастливая судьба».

      Я выгребала эти зёрна отовсюду, но их ещё останется прилично.

      И я подумала: «Какого чёрта?! Пусть будет суп!»

      Потом я колдовала над варевом и думала о простых радостях. Зёрна всё ещё встречались в процессе, я просто бросала их в котёл к прочим мыслишкам и помешивала, помешивала…

      Получилось маленькое волшебство, приправленное имбирём, кардамоном и личным спокойствием.

      Простые радости – самые верные.

      История сто двадцать