Беременная жена на Новый год. Анна Лапина

именно получила дурацкую отметину. Повелась его уговоры и полезла вместе с ним через забор, чтобы достать наши игрушки, которые мы намеренно к соседям кидали.

      А там за сетку зацепилась – и в итоге шрам на всю жизнь. Но его почти не видно, потому как скрыт в ягодичной складке.

      – Громов! – рычу на него. – Я сейчас вспомню о пункте договора, и ты перед другом будешь в розовом халате щеголять. На голое тело! И уж в нём ты точно не будешь вспоминать место, где у меня шрам.

      – В розовом? – переспрашивает друг Тимура и начинает хохотать громче прежнего. – А нехило тебя баба строит, – судя по всему, получает подзатыльник от обиженного и продолжает. – Мара, выходи! Трогать не буду! Но не смотреть не обещаю! Глаза всегда к прекрасному тянутся!

      – Мара, иди переоденься и выйди к нам, – командует Тимур со стальными нотками в голосе.

      – А он… он знает? Кто я? – высовываюсь из-за угла, округлив глаза. Быть такого не может, чтобы Тим доверял кому-то, кроме родных. Он даже Арине не всегда доверял, а тут… ужас!

      – Я знаю обо всём! Я его лучший друг! – расслабленно пожимает он плечами, и я узнаю в нём одного из тех, с кем Тим выставляет фотографии.

      – Это который Давид или который Глеб? – спрашиваю его.

      – Глеб сейчас в Японии, – оповещает меня Тимур. – Это Давид.

      – А, ну раз друг… – выхожу из-за своего укрытия полностью и подхожу к парням. – Приходила сказать, что мыло с жасмином у тебя вкусное. Надо ещё купить. Оно закончилось, – равнодушно произношу, стараясь не смотреть ему в глаза.

      Стыдно мне признаться в том, что я два часа в ванной сидела не потому, что настолько грязная, а потому, что мой беременный разум не мог успокоиться, пока не истратит на своё тело весь огромный флакон жидкого мыла.

      – Там же половина флакона ещё, – зачем-то ещё упоминает, будто я этого не знала.

      – Ну… у тебя не было пены для ванны, – быстро придумываю отмазку. – А я люблю ванну с пеной. И вот!

      – Ты вылила? – выгибает бровь, и я киваю. – Всё?

      – Да! Он ужасно вкусно пах и вообще! – применяю типичную женскую уловку: перекладываю свою вину на мужчину. – В договоре прописано, что ты полностью меня обеспечиваешь! Так что будь любезен, купи мыло с жасмином, пену для ванны, и… раков хочу. Нет, осьминога! Нет! Всё же раков!

      – Ванну с раками тоже любишь принимать? – подшучивает Давид, откинувшись на диване и пройдясь по мне оценивающим взглядом. И отчего-то его взгляд именно на животе задерживается.

      – О нет, не принимаю. Я их чересчур любознательным и остроумным мужчинам в трусы засовываю, – выдавливаю улыбку. – Чисто в воспитательных целях.

      – О, с характером! – потирает он ручки. – Что вечером делаешь, Мара?

      – Глажу рубашки жениху и готовлю ему ужин, – невинно хлопаю глазками. – Выполняю роль идеальной невесты. А ты?

      – Гощу у друга и оцениваю его лже-невесту, – поигрывает бровями, хлопая по дивану и приглашая сесть с ним. – Оцениваю её на роль своей настоящей пассии.

      – Боюсь, не выйдет, – наклоняюсь к нему. – Не потянешь финансово.