Когда мы были на войне. Евгений Николаевич Стребков

Надо на Запад каждый день песню транслировать – «Хотят ли русские войны», пусть слушают, думают и помнят историю! Быстро забыли!

      Немного успокоившись, продолжил:

      – А Крым, что? Крым никогда не был украинским. Хрущев, своим волюнтаристским решением в пятьдесят четвертом году передал его в состав Украинской республики, входящей в состав СССР, но люди как считали, себя русскими, так и потом считали, когда распался Советский Союз. А в две тысячи четырнадцатом, когда к власти на Украине пришли бандеровцы, народ Крыма, подавляющим большинством голосов решил, что хватит, пора домой. Вот так!

      – А что же Донбасс домой не вернулся, там ведь тоже русские?

      – Я, Ваня, не политик и не обладаю всей информацией! Может быть пока рано! А может быть, мы еще слабы и боимся их принять! Но думаю, что рано или поздно они вернутся домой в Россию! Жалко конечно, что мирные люди гибнут.

      – Я, папа, слышал, что украинцы говорят – у них Донбасс как у нас в свое время Чечня.

      Отец замолчал. Затем повернулся к жене, которая домывала посуду:

      – Лен! Можно мы с твоего разрешения еще по рюмочке с сыном пропустим, а то уж больно разговор у нас сложный! Все равно завтра не на работу.

      – Да, чего уж там! В кои веки с сыном встретился! – махнула рукой жена.

      Отец налил себе и сыну немного коньяка, спросил, повернув голову:

      – Лен! Ты будешь?

      – Нет, не хочу. Пейте. Чокнулись.

      – Ну, будем здоровы!

      Выпили, крякнув. Закусили кусочком сыра. Немного помолчали.

      – Когда весь этот «бардак» на киевском майдане* шел, жители Донбасса работали, кормили всю Украину, не вмешивались, может быть и зря. Но это был не первый майдан, поэтому, я думаю, люди просто перестали обращать внимание на эти игрища в Киеве. Но после того как вооруженным путем власть захватили фашисты, и одним из первых законов этой новой власти был закон о запрещении русского языка – родного языка жителей Донбасса, конечно, люди возмутились, вышли на демонстрации! Вот тут-то киевская власть и показали истинную демократию – начала уничтожать своих несогласных, безоружных граждан, расстреливая города и села, применяя авиацию, артиллерию и ракеты. После этого народ поднялся и взял в руки оружие! А Чечня – там другое дело!

      Отец опять замолчал.

      – Может, хватит? Спать пойдете? – спросила, присаживаясь за стол жена.

      – Ну, дай с сыном посидеть! – как-то устало сказал отец.

      Он опять немного налил в рюмки коньяка, в том числе и жене.

      – Давайте за встречу! Выпили.

      – Ты же помнишь, Ваня, как все это началось в Чечне? – спросил отец.

      – Пап, но я ведь тогда маленький был, а так что-то слышал, что-то читал…

      – Так вот, как я уже говорил, на Донбассе народ поднялся, когда бандеровцы, с которыми боролись их отцы и деды, пришли к власти, когда запретили говорить на родном языке! А в Чечне все было далеко не так!

      – Ну как же, насколько я знаю, там тоже народ