Отдайте сердца. Лина Николаева

влепил кулаком по щеке. Эйнар кинулся на помощь, но Раон ухватил его за ногу.

      Мигом собралась толпа, словно ученики только и поджидали драки. Послышались голоса учителей. Эйнар снова почувствовал, как его оттаскивают в сторону, а затем встряхивают, точно щенка.

      – В ударах твоя справедливость, да?

      Эйнар округлил глаза от удивления и испуга. Его держал Чезаре Бона, душа Ордена! Изредка он посещал школу, и тогда и ученики, и учителя старались вести себя идеально, чтобы не попасть под горячую руку лидера.

      Душа Бона выпустил Эйнара и быстрым шагом направился к школе.

      – После полудня зайдете в мой кабинет, все пятеро, – бросил один из учителей и поспешил за Чезаре.

      – А вы расходитесь! – добавил другой, руками замахав на толпу, и скрылся внутри здания.

      Эйнар подбежал к Алето, злобно глядящему на свиту Раона и потирающему щеку. Он крикнул ему:

      – Ты что творишь? Хочешь, чтобы тебя выгнали? Альвардо не дает вторых шансов!

      – Я должен остаться в стороне? Ты слышал, что он сказал! И их было трое!

      – И что? Тебе нельзя подставляться. То, про моих родителей, это мои проблемы. А что Раон говорит про тебя – он скоро заткнется, обещаю. Я бы разобрался со всеми.

      Посмотрев серьезным взглядом, Алето выдал:

      – Раон неправ, ни я, ни ты, уже не один. А друзья должны стоять друг за друга. Не знаю как здесь, а у нас так было принято, – он бросил взгляд на центральную башню с часами и подскочил: – Мне пора!

      Алето схватил с земли разлетевшиеся листы и кинулся внутрь школы.

      7. Помолитесь за город

      Обычно Эйнар посещал утренние службы. Ему нравилось стоять рядом со своими людьми, слушать низкие уверенные голоса служителей, читающих отрывки из книги Эйна, и вместе со всеми вкушать эдо – маленькие кусочки теста красного цвета, символизирующие искру. Но утро выдалось слишком суетным, чтобы идти в храм, поэтому перед тем, как отправиться во дворец к королю, Эйнар опустился на колени у иконы Эйна-Дарителя, стоящей в углу комнаты.

      С губ сорвался тяжелый вздох:

      – Помоги мне найти нужные слова.

      От того, что он услышит сегодня, от сказанного в ответ, от поступков короля и кионского посла зависела судьба Алеонте. Однако верного пути Эйнара не видел: или начнется война между городами, или война внутри.

      – И разобраться во всем, – добавил, вспомнив мертвую женщину, пришедшую в приют.

      История не выходила из головы уже который день. Он должен был вести себя как обычно, поэтому вернулся к детям, решив, что поговорит после, но гостья успела сбежать.

      Магия не подводила. Он знал, что убил женщину, и все же она пришла.

      Эйнар закрыл глаза и положил руку на дерево, покрытое масляной краской. Икона была старой, ровесницей самого города. Ему нравилось думать, сколькие же смотрели на нее и просили ответов – будто тонкая ниточка тянулась к нему от предков.

      – Я ведь поступаю правильно? – спросил Эйнар. – Она держала людей как в рабстве – и женщин, и девушек, и даже совсем девочек,