В поисках духа свободы. Часть 2. Южная Америка. Максим Самойлов

так, что, случайно уйдя в свои мысли на несколько минут во время прогулки, ты в результате находишь себя в центре рынка. Дороги вдруг становятся тесными улочками, по обе стороны которых всё заставлено товаром, а такси и автобусы сменяются покупателями, толкущимися у развалов. Рынок гудит, как потревоженный улей, пытаясь поймать свою жертву, и манит тысячами ароматов, калейдоскопом проносящихся в воздухе. Сладковатый запах специй смешивается с ароматом фруктов, лёгкие ноты свежей выпечки перебиваются терпким духом разделанных коровьих туш, в тяжёлое амбре бытовой химии вклинивается запах свежеструганной древесины. Кислая вонь помоев, протухшей рыбы, чад из кастрюль с пищевым маслом и запах свежевыделанной кожи так же естественны здесь, как аромат карамели, варёной кукурузы или фруктового сиропа. И если сравнить город с живым организмом, то рынок – это, безусловно, желудок, где каждый день перевариваются или гниют тонны продуктов, давая бедным кварталам города новые силы, чтобы разрастаться вширь. В развитых странах это скорее атавизм, чем насущная необходимость: там уже давно бразды правления человеческими желудками принадлежат торговым центрам и супермаркетам, а на рынок заходят из эстетических соображений или за свежими продуктами, которые часто стоят дороже, чем в магазинах. Но в Латинской Америке рынок – это средоточие жизни. Для местных это и магазин, и клуб по интересам, и телевизор, и досуг, и образование. Отсюда растекаются новости и сплетни, здесь вспыхивают эпидемии или пожары, сколачиваются первые состояния и рождаются новые идеи, сюда стекаются отбросы общества и те, кто остался за чертой.

      Рынок позволяет любому, даже крошечному городу почувствовать своё единение с огромным миром вокруг. Привычная одежда, иноземные диковины, свежая еда и заморские продукты. И кажется, что далёкие города становятся ближе, доступнее. О них рассказывают те вещи, которые продаются на рынке, проделавшие бог весть какой путь, чтобы оказаться в наших руках. Мы разглядываем их и представляем огромный завод с тысячей механизмов, изготавливающих пластиковые фабрикаты, или гончара, нажимающего педаль привода гончарного круга, слабоосвещённое помещение с сотнями швейных машинок и вьетнамских рабочих или заботливые руки портного, кофейные плантации и горы тюков с продукцией или небольшой домик с участком на солнечном склоне горы. Столько приложенных усилий в каждой незначительной мелочи, имеющей свою собственную судьбу, такая концентрация затраченного времени, сформировавшая материальный объект, который можно потрогать. Рынок похож на книгу истории цивилизаций, но вместо бессмысленных дат и сухих фактов ты видишь настоящее волшебство случая, когда в одном флаконе слились в манящий аромат удача, печаль, надежда, досада и сотни других оттенков реальной жизни, написанной не по учебнику. Некоторые дети воспитываются здесь, заводят друзей, проходят школу жизни и остаются навсегда. Быть может, латиноамериканский рынок не возведён в Абсолют, как «базар ближнего