Укрощение капитанской невесты. Татьяна Оболенская

заплатал.

      – Арсеньев правда твой отец? – вырвалось у меня.

      – Галька просветила? – прищурился отец.

      – Какая разница, – ушел от ответа я.

      – Да, – отец нахмурился, – но я когда-то вычеркнул его из своей жизни, так же, как он вычеркнул нас с мамой. Я пришел к нему только на похороны. Темка, – отец нахмурился, – Я догадываюсь, что следующий вопрос будет о Вике. Давай так, я все расскажу тебе потом, но сейчас попытайся быть приветливым. Окей?

      Я кивнул.

      – Один вопрос. Тетя Тая ушла из жизни из-за нее?

      Отец отвернулся.

      – Тем, у моей мамы была депрессия, она прогрессировала годами. И единственный виновник всего этого – это мой отец. Давай сегодня проведем вечер знакомства на высоте. У нее кстати есть дочка – Вероника. Она еще совсем девчонка, восемнадцать лет, удели ей немного внимания. Скоро она станет тебе сестрой.

      – Угу, – усмехнулся я. – Хорошо, как скажешь. Сегодня я буду «душкой», клянусь тебе. Я смутно помню девчонку, в детстве она были прехорошенькой. Надеюсь, такой и осталась.

      – Нет, – усмехнулся отец, – она стала просто обалденной. Сам увидишь.

      Я стоял на балконе, когда услышал, голос отец и женский смех, вошел в гостиную поздороваться с девушками. Викторию Алексеевну я узнал сразу. Я ее давно не видел, несколько лет, точно. Но она ничуть не постарела, даже стала лучше. Хотя, странно так говорить, про молодую женщину. А она действительно молодая. Красивая! Зеленые глаза горят, пухлые губы так и манят. Хороша чертовка! Теперь я понимаю отца. И тут я перевел глаза на ее дочку и в прямом смысле слова, обалдел. Девица была в кожаных джинсах и косухе. Черная челка густых, до плеч волос, практически прикрывала глаза. Жуткое количество косметики на лице превратило его в неподвижную маску, накладные ресницы хлопали, как у коровы. И совершенно мерзкая помада на губах.

      – Господи, что это за чудовище! – мысленно простонал я. – Это же надо, у такой матери такая дочь!

      Я перевел глаза на отца и увидел в его глазах удивление, перекликающееся с ужасом. Отец тут же перевел взгляд на свою невесту и криво улыбнулся ей. Но та с невозмутимым видом обняла это маленькое чудовище и улыбнулась.

      – Добрый вечер, Артем, надеюсь вы помните меня. А это моя дочка – Вероника.

      Я кивнул и снова перевел взгляд на Веронику, которая невозмутимо жевала жвачку. Да, похоже вечер обещает быть томным. Мы расселись за столом. Отец – рядом со своей невестой. Меня посадили напротив чудовища.

      – Где служите, Артем? – поинтересовалась Виктория, пытаясь нарушить повисшую тишину.

      – Да в разных местах, – улыбаюсь я, – ближе к границе.

      – Там, наверное, бытовые условия не очень хорошие?

      – Тоже по-разному. Чтобы вымыться, баню топить нужно, – улыбаюсь ей в ответ.

      – Классно, – подает голос чудовище, – никогда не мылась в бане.

      – И, наверное, в дощатый туалет с дыркой посередине, тоже никогда не ходила, – невозмутимо продолжаю я беседу. А у чудовища приятный голос. Интересно, если ее отмыть, может она и ничего