Надюша. Вера Дмитриевна Таюрская

Аркадьевича был настолько неожиданным, что он сразу не понял, о чем речь.

      – Детей, мальчика или девочку, какие бывают в семье, сына или дочку.

      – Ах, вот ты о чем, – облегченно вздохнул Константин Аркадьевич, ему вдруг стала понятна причина странного поведения жены. – Конечно, я люблю детей, но ты не считаешь, что нам уже поздно думать об этом?

      – Ты никогда не говорил со мной о ребёнке.

      – Дорогая, но ты ведь тоже избегала этой темы, я полагал, что ты смирилась, и не касался этого вопроса.

      – Костя, я говорю с тобой о детях, а ты отвечаешь так, словно обсуждаешь повестку дня очередного совещания.

      – Наденька, я не понимаю твоей претензии. И к чему этот разговор? Тысячи семей живут без детей, и это обстоятельство ничуть не мешает им жить в довольствии. К тому же я уже не молод, да и ты, извини, не хочу тебя обидеть, но не в том возрасте, когда обзаводятся первенцем. У нас устоявшийся быт, устоявшиеся привычки, и вдруг все придется менять, – Слуцкий посмотрел на жену и осекся. – Но если ты хочешь родить… Просто после… – Константин Аркадьевич замолчал, стараясь подобрать правильные слова, чтобы еще больше не расстроить жену, – той беременности…

      – Не напоминай мне об этом! – почти прокричала Надюша, поднялась и снова подошла к окну.

      Детей во дворе почти не осталось, только девочки укладывали своих кукол, очевидно, собирались домой.

      – Надюша, я не узнаю тебя, – Константин Аркадьевич не знал, как ему быть: рассердиться в ответ на упреки жены или попытаться оправдаться перед ней. – Мы действительно никогда не поднимали эту тему, но это не значит, что я против детей. Пожалуйста, роди, у нас для этого созданы все условия.

      – У нас – это где? У нас с тобой в семье или в стране? – вернувшись на диван, съязвила Надюша.

      Ей вдруг захотелось задеть этого невозмутимого человека, что сидел напротив, смутить, заставить мучиться от мысли, что жизнь проходит, все в ней гладко и устроено, но нет ответа на один маленький вопросик, который не дает ей покоя после разговора с Клавдией: ради кого все это? Родители Надюши тянулись изо всех сил, строили, покупали, приумножали – все ради дочери. А ради кого она обустраивает эту роскошную квартиру? Ради кого эти ковры, немецкая мебель, чешский хрусталь, книги, картины и прочие атрибуты успеха и достатка?

      – Я не намерен разговаривать с тобой в таком тоне, – Константин Аркадьевич решил наконец, что пришло время обидеться на выходку жены, – успокоишься, тогда поговорим.

      Он поднялся и ушел на кухню. Через минуту послышались звуки посуды, муж накрывал стол к ужину.

      «А вправду, чего я взъерепенилась на него, – подумала Надюша, – а главное – из-за чего, он ведь и вправду не запрещал мне рожать».

      Она пошла на кухню вслед за Константином Аркадьевичем. Это была ее первая размолвка с мужем, и, не зная, как поступить дальше, она решила сделать вид, что ничего не произошло. Константин Аркадьевич хоть и был человеком неконфликтным, но поступок жены сильно задел его чувства, он считал